Встреча с родиной

Толпу в 40 человек загрузили в микроавтобус, явно на такое количество не рассчитанный, и повезли в Гудермес в РУС (Российский университет спецназа. – Ред.). На выходе нас строят, еще раз шмонают (так основательно, что я свой мультитул просто в карман переложил из сумки и его не отобрали). Потом говорят, что будете по трое ходить в ту дальнюю палатку, там вас запишут. Дошла до нас очередь, заходим, там трое «зеленых».

– Здаров, парни, садитесь, заполняйте анкеты.

Начинаем читать, попутно расспрашивая о сроке контракта и условиях. Оказалось, никаких подъемных нам не дадут, зачисток тоже не будет. Объявлена мобилизация, поэтому контракт теперь бессрочный. То, куда нас настойчиво пытались пихнуть «зеленые», хоть и называлось «Ахматом», но по факту было 58-й армией. То есть нам предлагали обычный контракт Минобороны. Вспомнив про сибиряка, заулыбался.

– Я не буду ничего подписывать. – Андрей рвет анкету и отбрасывает ручку. Мы делаем то же самое.

– А что так?

– Я в «Вагнер» поеду, я там был уже. Они тоже.

– Ну и что вам ваш «Вагнер»? За ранение что дадут?

– 350 тысяч и протез.

– Ну вот, а у нас три миллиона.

– Как будто в этом дело, – вставил я.

– Ну лады, парни, как знаете.

Мы вышли из палатки, нас отвели к двум бойцам, что-то им сказали на чеченском. Те говорят, ждать здесь, пока автобус не повезет в город обратно. Поддавшись стадному инстинкту, за нами пошли еще два или три тела. Они даже не заходили в палатку, просто услышали наше бурное обсуждение и решили тоже выразить свой протест. А может, просто внезапно поняли, что война им не так уж и нужна. Странно, что они нас заманить ранениями пытались. На войну вроде как воевать едут, а не ранения получать.

Макс сидит, смотрит на двух чехов, что переговариваются на своем, глядя на нас:

– Интересно, а что им мешает нас сейчас просто ебнуть?

– Ничего не мешает, я сразу говорил, что идея хуевая.

Через десять минут пришел вояка, что вез нас до РУСа. Мы погрузились в тот же автобус. По пути он еще раз пытался уговорить нас подписать контракт, но Андрея не переубедить. Мы с Максом просто сидели молча.

– Я в Грозный не еду, могу только до заправки докинуть, оттуда пешком километр до такси.

Идем и по пути договариваемся с кумом, чтоб вернулся за нами. Говорим, что объясним все потом.

– Надо до Грозного доехать, вон такси стоят, пошли.

Таксист-чеченец повез нас, уточнив два раза, куда именно нам надо. Мы хотели доехать до междугороднего автовокзала, так как он был на конце города и оттуда куму было проще нас забрать. Мы четко указали, что вокзал нужен именно междугородний, потому вдвойне удивились, что привез он нас до городского транспортного депо.

– Вот мудак, видимо, ехать впадлу было.

Поняли мы это, уже когда он нас высадил и уехал. Начали ждать кума тут. Когда уже начало темнеть, мы решили все-таки добраться до окраины города, чтобы кум не искал нас в потемках. По пути другой таксист оказался более дружелюбным, все показывал нам на своем телефоне какую-то архитектурную дичь «как в Дубае», которую недавно открыли в Грозный-сити. Наконец мы приехали, подоспел и кум. Сели к нему, сказали вывозить нас отсюда быстрее. На душе было так себе.

– А я говорил…

Решил испить чашу до дна – не ищи способов наебать систему.

Никто адресом не ошибся?

После Грозного настроение совсем упало. Время потеряли, деньги потратили. Но решимости не убавилось – едем «на Моля» (база ЧВК «Вагнер» в Молькино. – Ред.). В Краснодаре Макс жил два года, поэтому весь микрорайон «Молодежный» очень был ему рад. Местные армяне насыпали нам кучу фруктов из своих продуктовых точек, налили водки. Явный контраст после «кавказского гостеприимства» в Чечне. Решили, что заслуживаем отдых.

Вечером следующего дня мы уже ехали в сторону Горячего Ключа. На этот раз нас везла подруга Макса. Уже совсем стемнело, когда мы попрощались на шлагбауме и двинули с сумками к той самой калитке. Прошли шлагбаум «зеленых», сказали, что идем в пионерлагерь. На следующем КПП сперва никого не увидели, но внезапно из кустов вышли две фигуры в масках, броне и с автоматами.

– Куда?

– Я после ранения, иду в отряд, эти первоходы, они со мной, – говорит Андрей.

Ловлю на себе тяжелый оценочный взгляд секунды на три, после чего фигура исчезает, и мы проходим дальше.