Встреча в Хайфоне

Он медленно встал, затем напрягся. Но потом он небрежно помахал рукой и небрежно пошел на другую сторону мостика, так что его больше не было видно с пристани.

— Они что-то слышали, — сказал он. «Они посмотрели сюда».

Я подполз к иллюминатору и выглянул за край.

Четверо солдат на пристани только что снова взяли свои карты. Они, видимо, были убеждены, что все в порядке.

Быстро Фил и другие надели униформу мертвецов, а потом мы сели и стали ждать.

Через несколько минут мы услышали тихий писк. Это была рация, которую Фил принес в водонепроницаемом пластике. Он держал её и слушал. 'Да?'

Через несколько мгновений он поднял голову, улыбнулся и поднял большой палец.

«Корабль пока в наших руках».

Я снова посмотрел на набережную. Солдаты продолжали играть в карты. Солдаты слонялись по всей пристани. Они дожидались утра, чтобы атаковать "Карпиц" . Но к тому времени нас уже там давно не будет.

— Пусть другие знают, что могут прийти сюда, — тихо сказал я.

— Тогда нам лучше подготовить лодку к отплытию.

« Да, сэр», — сказал Фил и сказал что-то в рацию, когда я сошел с моста. Пригнувшись, я прошел на кормовую палубу.

Кое-кто из бывших заключенных уже был на палубе, и мы вместе ждали, когда с « Карпица» придут остальные. Нам не пришлось долго ждать. Через две минуты я увидел несколько голов, рассекающих воду у большого корабля, и они быстро приближались к нам.

Через двадцать минут у нас было уже двадцать военнопленных на борту, но потом пришлось остановиться, потому что мимо прошла патрульная канонерская лодка.

Сондра и медперсонал были последними. Она поцеловала меня в щеку, а затем быстро спустилась под палубу к остальным, поскольку приближалось еще несколько человек.

На "Карпице" остались только капитан Хаусманн, его первый помощник и бортинженер.

Швартовочные канаты на нем были перерезаны.

Наконец мы закончили.

Я пополз обратно к мостику. На берегу все было по-прежнему без изменений. Никакой тревоги не было.

— Сейчас, — сказал я Филу, который поднес рацию к губам.

Через несколько секунд дизели « Карпица » внезапно ожили, и большой корабль начал медленно удаляться от причала. Обрезанные канаты шлепнулись в воду.

Почти сразу повсюду завыли сирены и со всех сторон сбежались солдаты.

Радио на борту нашей лодки начало бешено пищать, и военнопленные в форме вьетнамских военно-морских сил вскочили в пределах видимости пристани и запустили машины, в то время как другие внизу, которые также облачились во вьетнамскую форму на палубе, появились, чтобы управлять орудиями и пусковые установки.

Тем временем "Карпиц" оставался в гавани тяжелым и неповоротливым с полностью включеными дизелями. С причала корабль был обстрелян из пушек.

Как только судно наклонилось к причалу, оно перестало поворачиваться.

Тем временем наша команда ослабила веревки, и мы отплыли, пока мы не были в нескольких ярдах от грузового судна.

Мы дали большому кораблю возможность держаться немного впереди, пока не увидели, как из отверстия в корпусе вылезли три фигуры.

«Карпиц» двигался все быстрее и быстрее, и мы позволили ему оставаться впереди, пока приближались другие канонерские лодки. Их прожекторы мерцали и светили по сторонам.

В суматохе нам легко удалось подобрать Хаусмана и двух его офицеров, а затем преследовать «Карпиц», который разгонялся на автопилоте.

Как и другие канонерские лодки, мы также произвели несколько выстрелов по « Карпицу» , прежде чем выйти из гавани и выйти в открытое море.

Затем я кивнул рулевому, который развернул машины до упора.

Большая канонерская лодка рванулась прямо в море, завыв сиренами, в то время как « Карпиц » все еще обстреливался, а другие канонерские лодки полностью сосредоточились на грузовом судне.

Тем временем Фил вызвал Уилсона на «Барракуде» и разговаривал с ним, и через минуту, две, три мы поняли, что сделали это.

Даже если другие канонерки вдруг погонятся за нами, они не смогут нас догнать, пока мы благополучно не доберемся до подводной лодки.

На палубе раздались аплодисменты, когда бортовое радио стало призывать нас вернуться.

Мы были свободны.

Эпилог

Кто-то постучал в дверь моего бунгало на авиабазе Лусон, и я медленно проснулся.

Сондра все еще спала, свернувшись калачиком, рядом со мной на большой кровати, и не шевелилась, когда я встал, надел халат и открыл дверь.

Было утро. Солнце сияло в глубоком синем небе, и птицы пели в густом подлеске парка напротив.

На пороге стоял молодой санитар.

«Коммандер Картер, сообщение для вас», сказал он, протягивая мне лист чистой бумаги.

"Я полагаю, что это закодировано, сэр!"

Я поинтересовался. От Хоука?

Я открыл телеграмму и быстро прочитал ее.

Вдруг я расхохотался, и денщик посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

'Сэр?' — сказал он нерешительно. "Как вы себя чувствуете?"

— Да, парень, отлично, — сказал я. 'Превосходно.'

Я закрыл дверь.

Сондра села прямо в постели. Ее грудь выглядела прекрасно в утреннем свете.

— Что случилось, Ник? — спросила она, пораженная.

— Ничего, — сказал я, все еще смеясь. — Ничего, кроме того, что сегодня мы собираемся праздновать.