Встречай меня в полночь

Если бы он прикоснулся к ней, она, наверное, совершила бы что-то глупое и унизительное, например, приникла бы к нему, умоляя позволить ей остаться.

— Это только ради твоего блага.

— Или для твоего удобства. И не притворяйся, что я не права.

Она позволила Майло помочь ей подняться в карету. Дженни села во второй экипаж. Виктория намеревалась рассказать мужу об их ребенке, по сейчас был явно неподходящий момент — она не хотела, чтобы ее жалели.

— Августа и Кит ждут тебя. Путешествие из Лондона до имения займет всего два дня. — Синклер протянул руку, словно собирался дотронуться до ее щеки. — Это скоро закончится, Виктория.

— Да, конечно. Теперь ничто не отвлечет тебя от самого важного.

Сдержанно кивнув, маркиз тихо закрыл дверцу. Карета тронулась. Несколько запоздало Виктория поняла, что, должно быть, никогда больше не увидит его. Она откинулась на спинку сиденья и горько зарыдала.

«Синклер Графтон, за это ты попадешь прямо в ад», — думал маркиз, наблюдая за каретой, пока та не скрылась из глаз. Часть его души страстно хотела, чтобы Виктория забыла о своем дурном настроении, остановила экипаж, подошла к нему и хорошенько стукнула, а он позволил бы ей остаться. Однако, очевидно, он так искусно изображал гнев и так унизил ее, что ему повезет, если она вообще когда-нибудь вернется.

— Проклятие, — пробормотал он и повернулся к дому. Майло и лакей мрачно смотрели на него, и ему захотелось выпить виски почти так же сильно, как хотелось вновь обнять Викторию. Но наилучший и кратчайший путь обрести ее — арестовать, а еще лучше застрелить графа Кингсфелда немедленно — выглядел не слишком реальным.

— Какие-нибудь распоряжения, милорд? — сухо спросил Майло.

— Сегодня утром я собираюсь в парламент, но надеюсь вернуться домой до ленча.

— Хорошо, милорд.

Бросив последний взгляд туда, где исчезла Виктория, Синклер вернулся в дом, чтобы приготовиться к финальному акту.

Он прибыл в палату лордов, опоздав ровно на двадцать минут, и пока входил в старые высокие двери главной палаты, успел заметить, что в зале присутствовали и Килкерн, и Кингсфелд.

— Доброе утро, джентльмены! — Маркиз щедро похлопывал по плечам присутствующих, пока добирался до свободного места рядом с Кингсфелдом. — Я что-нибудь пропустил? — спросил он Остина, и все его ближайшие соседи зашикали.

— Только доклад о налогах, — сообщил Кингсфелд. — Что с тобой стряслось, Син?

— Благодаря тебе Лисичка думает, что я женился на ней, только чтобы досадить Марли, — прошептал он в ответ; в его голосе слышался неподдельный гнев. Уловка помогла, но его пальцы сжимались от желания крепко стукнуть Остина. Граф уже разрушил его прошлое и сейчас разрушал шанс на счастливое будущее с Викторией.

— Вот так так. Мы ведь только шутили. Я не думал, что она примет мои слова всерьез.

— Она приняла и теперь уехала.

— Ш-ш-ш!

— Уехала? Куда уехала?

Синклер нахмурился:

— Кто знает? Я сказал ей, что собираюсь закончить все сегодня, но она даже не взглянула на меня.

Он наклонился ближе.

— Ты не видел Марли?

— Нет. А куда убежала твоя жена?

Боже, Кингсфелд действительно намеревался расправиться с ней! На лице Синклера появилось встревоженное выражение.

— Она не сказала, и я не спросил. Право, мне не хочется обсуждать это.

— Понимаю, приятель. Итак, ты занимаешься арестом Марли?

— Я не собираюсь оставлять этого ублюдка на свободе, тем более не знаю, где моя жена.

Итак, разговор удался даже лучше, чем он предполагал. Переведя дыхание, маркиз решил продолжать игру: нельзя рассчитывать на то, что Кингсфелд последует за ним домой на ленч.

— Я собирался спросить еще вчера, — зашептал он. — Оставшаяся часть того письма у тебя?

— Не знаю, где оно может быть, — так же тихо ответил Кингсфелд. — Но ведь я нашел первую часть. Возможно, остальное где-то в библиотеке.

— Это бы очень помогло.

— Лорд Олторп!

Встрепенувшись, Синклер глянул вниз. Лорд Ливерпул стоял и смотрел на него, уперев руки в бока и плотно сжав губы. Вся его поза выражала явное раздражение.

— Милорд?

Премьер-министр сделал шаг вперед.

— Мы обсуждаем вопрос о налогах. Вы можете добавить что-нибудь важное к нашим дебатам?

Уже давно никто не разговаривал с ним в таком тоне, но он готов вытерпеть все ради своей миссии. Синклер любезно улыбнулся:

— Это зависит от обстоятельств. Что мы облагаем налогом? О, дайте мне догадаться. Что бы то ни было, это означает дополнительную оплату долгов Принни.

Низкий, угрожающий шум начался в части зала, занимаемом более консервативными членами палаты; когда же он достиг тех, кто был вблизи Синклера, то превратился в оглушительный рокот. Ливерпул кричал, но из-за шума он не сразу разобрал, что говорил премьер-министр.

— Мы не потерпим здесь ваши пьяные выходки. Это серьезное место, и здесь правит закон.

— Всего доброго, джентльмены. — Синклер, усмехаясь, встал и направился к дверям. Уходя, он обернулся и увидел, что Кингсфелд смотрит на свои карманные часы, а в нижнем ряду Килкерн делает вид, что дремлет.

Итак, еще один шаг сделан. Теперь пора заняться Марли.