Встречи и расставания

Заклинаю тебя от злата,
От полночной вдовы крылатой,
От болотного злого дыма,
От старухи, бредущей мимо.
Змеи под крестом,
Воды под мостом,
Дороги – крестом,
От бабы – постом.
От шали бухарской,
От грамоты царской,
От чёрного дела,
От лошади белой.

– Ты учишься в пединституте, – догадался он. – Признаюсь, я её почти не читал. Но от чего же ты меня заклинаешь? От моей любви к тебе?

– Может, и так.

– Зачем?

– Не задавай глупых вопросов.

В голосе Татьяны прозвучало раздражение.

– Хорошо, не буду больше, прости.

Они прошли несколько шагов молча, на приличном расстоянии друг от друга. Наконец Глеб перестал обижаться.

– Знаешь, я больше технократ, чем гуманитарий. Всё-таки инженер. Проза – другое дело… Газеты там… Техническая литература…

– Не оправдывайся! – Татьяна засмеялась и, крутанувшись на каблуке, продекламировала: – Я про-сто спроси-ла.

– А я про-сто от-ве-тил, – в тон ей произнёс Глеб и обхватил за талию.

Она не увернулась, как он ожидал. Они смотрели друг на друга, он слышал её дыхание, наслаждался её запахом, запахом весны, свежести, обновления, и губами коснулся её влажных и сладких губ. Но это длилось лишь мгновение, она отстранилась, ему показалось даже – оттолкнула его, и быстро пошла вперёд.

– А мне уже скоро двадцать пять, – нагнал он её. – И ты знаешь, я никогда ничего подобного не чувствовал. – Торопливо пояснил: – Нет, конечно, у меня были девушки, я целовался и, как мне казалось, влюблялся, но теперь я понимаю, это только казалось. – Он распахнул алеутку, словно крылья. – Я сейчас такое чувствую…

Татьяна молчала.

– Ты не веришь?

Он встал перед ней.

– Мы пришли, – произнесла она, обходя его.

– Куда?

Глеб огляделся. Они стояли возле перрона, на котором одиноко ожидал электричку то ли охотник, то ли геолог, если судить по костюму, сапогам и рюкзаку.

– А зачем мы сюда пришли? – искренне удивился он.

– Скоро электричка.

– Ну и что?

– Ты уедешь.

– Нет, я никуда не поеду.

– Меня ждут… И я очень тебя прошу.

Их взгляды встретились. И Глеб понял, что не может ей не подчиниться.

– Но… Мне нужно вернуться, – нашёл он спасительный повод. – У меня просто-напросто нет денег.

– У меня есть.

– Да нет, не на электричку, на самолёт. Павлик увёз мой билет.

– Возьми. – Татьяна протянула деньги. – Я очень тебя прошу… Уезжай.

– Но…

Она приподнялась на носочках, обхватила его за шею и поцеловала. По-настоящему. До головокружения…

Он услышал, что электричка уже совсем рядом, и не хотел этого. Но вот заскрипели тормоза, её руки соскользнули ему на грудь, мягко оттолкнули.

– Иди.

Она повернулась и быстро-быстро, не оглядываясь, пошла по дороге.

– Я приеду! – крикнул Глеб. – Я прилечу! Я не смогу без тебя…

Уже на ходу он вскочил в тамбур и стоял в нём до тех пор, пока и Татьяна, и деревня, и даже долина не скрылись из виду, а потом, не в силах сидеть на месте, пошёл по вагонам в сторону города, пока не упёрся в запертую дверь самого первого.

И здесь, уткнувшись лбом в холодное стекло, простоял до конечной остановки.

…Он плохо запомнил дорогу обратно, как и всю рабочую неделю. С понедельника у него на рабочем столе лежал билет на самолёт, на вечерний рейс в пятницу. Павлику он сказал, что должен отвезти Татьяне долг.

– Не вешай лапшу, – отмахнулся тот. – Я на майские праздники поеду и отвезу, подождёт. Маешься ты напрасно. Они с Андреем с детства. Жених и невеста. А тебе поиграться. Гляди, если что, первым морду набью.

– Вот этого не надо, – поморщился Глеб. – Позвони лучше отцу, скажи, что переночевать зайду.

– Полетел бы в субботу, за день управился бы.

– Позвони, Паша, я прошу.

В принципе, Павлик человек неплохой и иногда входит в положение других…

…За неделю весна разгулялась по-настоящему. Обочины были украшены грязными снежными валами, луж прибавилось, почки на деревьях набухли и по вечерам аллеи со скоростью геометрической прогрессии пополнялись парочками. Ежевечерне, возвращаясь с работы, Глеб вынужден был их созерцать. Впрочем, он жаждал не девушек, которые обнимались с другими, он просто чувствовал себя ущербным, потому что не мог вот так же гулять сейчас с Танечкой. И замедлял шаг, предлагая Павлику не спешить и посидеть на скамеечке, подышать свежим весенним воздухом…

Павлик его настроения не разделял, он вечно торопился домой, никого и ничего не замечая вокруг, и допоздна пропадал у Наташки в общежитии. И оттого вечера в одиночестве были ещё томительнее: Глеб перечитал уже всё, что было, но Насте не звонил и гулять не выходил, чтобы случайно с нею не столкнуться. И всё более утверждался: они с Татьяной созданы друг для друга. Она – та, которую до сих пор тщетно искал.

Наконец наступила долгожданная пятница.