Встречи на аэродромах

Особенно досадно было то, что и зенитка-то в ту ночь стреляла нельзя сказать, чтобы очень сильно. В предыдущие вылеты мы не раз попадали в такой огонь, что, пролетая сквозь вспыхнувшие прямо перед нами шапки, чувствовали острый специфический запах разрыва (можно сказать, понюхали пороха не только в переносном, но и в самом буквальном смысле слова!), — и ничего. Обходилось.

А тут и стрельба вроде довольно жидкая — и на тебе, прямое попадание в бомбовый отсек... Сразу ярким пламенем вспыхнули подвешенные на бомбодержателях светящиеся авиабомбы (САБы)... И пошло!

Впрочем, предъявлять какие-либо претензии за случившееся к машине не приходилось. К сожалению, авиационная техника и по сей день не научилась делать совершенно негорящие самолеты. Особенно когда противник специально прилагает столько усилий, чтобы их поджечь.

Все дальнейшее — прыжок на парашюте из горящей машины, приземление в лес, встреча с штурманом Г. Н. Гордеевым, скитания по лесам, только что прочесанным эсэсовскими карателями, выход в расположение партизан Рогнедивской партизанской бригады, возвращение на «Большую землю» в качестве пассажира легкого самолета У-2 эскадрильи капитана Ковалева, — все это уже другая история, к биографии «Пе-восьмого» прямого отношения не имеющая.

Были в боевой практике дальних четырехмоторных бомбардировщиков и более тяжелые потери — когда не возвращался не только самолет, но и никто из экипажа. Ничего не поделаешь — война.

Но случалось это — если мерить мерками военного времени — сравнительно редко. В общем, Пе-8 оказался машиной довольно живучей.

И уж, во всяком случае, урон, который эти корабли наносили врагу, был неизмеримо весомее их собственных потерь! Счет побед и поражений складывался решительно в пользу «Пе-восьмых». Недаром такой сильный летный и командный состав подобрался в этой части: летчики — командиры кораблей А. Д. Алексеев, С. А. Асямов, М. В. Водопьянов, А. С. Додонов, Н. А. Ищенко, М. Н. Каминский, Б. К. Кондратьев, В. Т. Лавровский, В. В. Пономаренко, Э. К. Пуссеп, М. В. Родных, Л. В. Сумцов, А. П. Чурилин, штурманы В. И. Аккуратов, Л. М. Рубинштейн, А. П. Штепенко, С. М. Романов. С. Ф. Ушаков, опытные авиационные командиры В. И. Лебедев, Г. С. Счетчиков — всех не перечислишь! И, конечно, при всех блестящих воинских качествах этих людей, немалая доля заслуг в боевых успехах части должна быть отнесена на счет отличной машины, на которой они воевали.

* * *

Чего только не заставляет делать война! Бывало, что обстоятельства требовали использования «Пе-восьмых» далеко не по прямому назначению.

Об одном таком случае интересно вспомнить.

...Был тихий, теплый летний вечер 1942 года. Тяжелые корабли уже ушли на задание. Все — кроме одного. Он остался стоять у начала взлетной полосы, непривычно окруженный охраной. Не успели мы прокомментировать между собой это обстоятельство, как новые события привлекли к себе наше внимание. На аэродром въехала вереница машин, достаточно пышная даже по нормам мирного времени, а во время войны совсем уж необычная.

Несколько черных лимузинов подъехали к воздушному кораблю. Вокруг его фюзеляжа зашевелилась толпа людей — военных и гражданских. Потом толпа отхлынула от самолета, быстро втянулась в автомобили и отъехала немного поодаль... Закрутились винты, бомбардировщик вырулил на старт, взлетел и ушел на запад, вслед за своими товарищами.

На сей раз перед экипажем этого самолета была поставлена не боевая... впрочем, нет, конечно же боевая задача: доставить советскую правительственную делегацию в Лондон и Вашингтон для переговоров с нашими тогдашними союзниками.

Основной вопрос этих переговоров был очевиден каждому, даже очень далекому от военно-дипломатических проблем, советскому человеку, — это был, разумеется, второй фронт.

Излишне напоминать военную обстановку, сложившуюся к лету сорок второго года. Почти все силы гитлеровской Германии и ее союзников были брошены против Советской Армии. Второй фронт, которого так опасался в свое время еще Бисмарк, — вот что прежде всего могло облегчить нам тяжесть этой беспримерной войны. Но союзники с открытием второго фронта в Европе особенно не торопились. Он не был открыт ни в сорок втором, ни даже в сорок третьем году, и лишь в сорок четвертом, когда выявилась реальная перспектива разгрома гитлеровской Германии одним Советским Союзом, только тогда союзники наконец решились всерьез принять участие в войне в Европе.

Но все это выяснилось впоследствии.

А летом сорок второго года, когда отсутствие второго фронта ощущалось нами острее, чем когда бы то ни было, пренебрегать попыткой ускорить его открытие путем непосредственных дипломатических переговоров не приходилось. Обстоятельства этих переговоров в дальнейшем неоднократно описывались, и не о них сейчас речь. Во всяком случае, самолет я его экипаж свою задачу выполнили сполна. А она была очень непроста, эта задача!