ВСТРЕЧИ НА ПЕРЕКРЕСТКАХ

Мне не давало покоя сужение посреди озера – наверное, там возможна переправа. И я пошел искать брод через озеро Иты-Куль?! Прошел я около километра по узкому песчаному пляжу, время от времени спускаясь в воду чтобы попытаться достигнуть противоположного берега. И все-таки я нашел этот брод!

Возвращаюсь назад с благой вестью для спутников и вижу на песке рядом со своими следами от кирзовых сапог огромные медвежьи следы. Причем, медвежий след перекрывает мой человечий след. Кто сразу не понял – медведь шел следом за мной и интересовался моей особой.

Медвежий след на песчаном пляже Иты-Куля

Нельзя сказать, что я очень уж испугался встречи с медведем, но стал более внимательно смотреть по сторонам. Как вдруг, рядом со следами моих кирзовых сапог и рядом с медвежьими следами я увидел на песке отчетливый след босой человечьей ноги! Совершенно свежий след, еще не заполненный водой. Вот тут то меня и обуял первобытный ужас. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Если даже я и могу сойти за Робинзона, то здешние таежные Пятницы не ходят босиком. А вдруг сейчас из зарослей появится дикий человек иетти, которого безуспешно ищут по всему свету?

Такие мысли в течение доли секунды промелькнули в моей голове, но я быстро пришел в сознание, сел на песок и расхохотался. Дело в том, что я, пытаясь в этом месте найти брод, снял кирзовые сапоги и полез босиком в воду. Вышел я из воды также босиком, и прежде чем надеть сапоги оставил босые человечьи следы на песке. Не осталось диких людей на земле, ребята!

А озеро Иты-Куль мы форсировали как вьетнамские партизаны, неся рюкзаки на голове. Вода мне доходила по грудь, девушки, к сожалению, имели меньший рост.

В заключение медвежьей темы приведу еще один сюжет, который показывает насколько различные модели мира у городских людей и у таежных охотников.

После окончания похода на Уду в 1962-м году мы вышли в тофаларский поселок Алыгджер, где просидели в аэропорту, ожидая борт на Нижнеудинск, одиннадцать дней. При всем при том, погода стояла идеально летная. Но многие пилоты Нижнеудинского авиаотряда только что вернулись из отпуска и не налетали еще необходимого числа «грузовых» часов, чтобы получить разрешение возить живых пассажиров.

Каждое утро мы шли в аэропорт – большой луг на окраине поселка, и сидели на его окраине, наблюдая, как вереницей садятся грузовые борта, выгружают ящики с водкой и пустые улетают обратно.

Недалеко от аэропорта у нас образовалось место постоянной ночевки, где мы жгли костер, варили ужин и знакомились с местным населением. Мы подружились с несколькими старшеклассниками – тофами, которые приходили к нашему костру вечером и мы проводили время в обоюдно познавательной беседе. Местные ребята, к примеру, интересовались, что представляют из себя пароход и автомобиль, и чем они отличаются от привычного для них самолета. Еще их интересовала процедура передвижения на верховом олене по большому городу – ведь олень копыта собьет на асфальте, и т.д. и т.п.

И тут один наш товарищ решил развлечь школьника остроумной шуткой городских охотников на тему поимки медведя посредством фанерного листа и молотка. Это когда охотник идет на медведя, держа перед собой лист фанеры; медведь встает на дыбы и когтями вцепляется фанеру; охотнику остается только загнуть молотком когти – и медведь пойман. Кто не понял – смысл шутки в том, что НИКОГДА у городского человека не хватит смелости подойти к медведю с листом фанеры.

Рассказал товарищ эту байку тофаларскому десятикласснику и ждет, хихикая, реакции на шутку. Молодой охотник задумался, что-то было ему не смешно и что-то его смущало. И, наконец, он изрек совершенно серьезно, что такой способ охоты на медведя не годится. Его не смутила ситуация, когда вставший на дыбы медведь вцепится в фанерный лист. Как сейчас слышу размышляющий голос тофаларского школьника: «Не, однако, ничего не получится, медвежьи когти нельзя загнуть молотком, они сломаются!»

Вот какие разные базы знаний у городских людей и у таежных жителей.

Ночной рейс на Бийск или исход из Артыбаша

Конец июля 1968-го года. Утром погожего дня мы вышли на Южный конец Телецкого озера (Алтын коль, или Золотое озеро) по реке Кыга. Последние три дня с пищей у нас было очень туго. Попросту говоря, мы ели затируху, которая голод несколько утоляет, но, в силу полного отсутствия в ней калорий, жизненных сил не прибавляет. Если кто не знает, затируха – это клейстер из остатков муки. Хорошо затируху посолить, но соль у нас также была в дефиците. Как мы дошли до жизни такой, пробиваясь по ущельям Кыги из Тувы на Алтай – это совсем другая история.

К вечеру того же дня теплоход «Пионер Алтая» доставил нас в поселок Артыбаш на Северном конце Телецкого озера. Этот теплоход типа «озерный Москвич» с большим трудом несколько лет назад по весеннему паводку протащили через пороги вверх по реке Бия, для того чтобы возить туристов по «жемчужине Алтая» – Телецкому озеру.