Встречи с Лениным

Вполне допускаю, что отвечая Ленину (передаю лишь частицу того, что говорил) я был слишком многословен. Знаю, что "многословие", от которого ныне освободился с уклоном в обратную сторону, было большим моим недостатком. Вполне допускаю и другое, что защищаемые мною взгляды можно было бы формулировать не только кратче, но много яснее, лучше. Но после заявления, что он будет "культурно" меня слушать, Ленин всё-таки меня не прерывал. Засунув пальцы {303} за борта жилетки, он ходил по комнате, моментами останавливался против меня, язвительно усмехался, пожимал плечами, иногда бросал подмигивающий взгляд Крупской, отвечавшей на это сочувственным пожиманием плеч, и снова продолжал ходить. Когда я остановился, он ответил мне речью не менее длинной, чем моя. Вот ее основные "фрагменты".

- Я вас "культурно" выслушал, а теперь "культурно" выслушайте меня. Вам непременно надо быть приват-доцентом по кафедре философии, теологии, в Германии. Это был бы логический, прямой, ход из семинара Булгакова. К тому же вы тут что-то уже упоминали о мистике, о божестве. У приват-доцентов немецких философских факультетов особые качества - они невероятно многословны и отличаются способностью превращать всё в сплошной туман, а стоит подуть на этот туман - за ним обнаруживается галиматья. Я не думаю, чтобы эти приват-доцентские качества украшали социал-демократа. Представьте себе, что какой-нибудь рабочий спросит вас: товарищ, объясни мне, пожалуйста, что это за штука "вещь в себе". Если вы ее объясните как только что сделали, т. е. с туманом и многословием, он почешет в затылке и подумает: ровно ничего не понял, знать эта штука не по моему пролетарскому уму. А почему он не поймет? Потому, что простые, непреложные, доступные каждому рабочему, каждому нормальному человеку, истины материализма вы отбросили и заменили их дребеденью. Мы, материалисты, можем объяснить "вещь в себе" и, вопреки Канту, ее познаваемость так, что эту, якобы, мудреную штуку поймет всякий рабочий. Я вам сейчас покажу как с этим вопросом справляется, например, материалист Лафарг. Занявшись Махом, вы его, конечно, не читали. Подождите минутку.

Ленин вышел из кухни-приемной и поднялся в верхние комнаты. Крупская, отвернувшись от меня, смотрела {304} в окно. Из всех углов комнаты, чудилось мне, смотрит и лезет на меня враждебность. Не нужно было, думал я, допускать града ругательств, сыпавшегося на меня. Как только Ленин вручил свой меморандум, стал говорить о позорном, якобы, влиянии на меня Булгакова, - мне следовало раскланяться и уйти. Позволять сажать на меня бубновый туз, слышать не возражения по существу, а окрики - не желаю. Если это приведет к разрыву всяких отношений с Лениным, - пусть будет так!

Ленин возвратился держа в руках журнал "Socialiste" со статьей Лафарга "Материализм Маркса и идеализм Канта". В назидание мне он прочитал из статьи ниже приводимое место, которое я привожу в его переводе (ужасном переводе). К моему ошеломлению, именно эту цитату он счел нужным в качестве чего-то глубокого и остроумного, привести четыре года спустя в своей книге "Материализм и Эмпириокритицизм".

- Рабочий, который ест колбасу и который получает 5 франков в день, знает очень хорошо, что хозяин его обкрадывает и что колбаса приятна и питательна для тела. Ничего подобного, говорит буржуазный софист, всё равно зовут ли его Пирсоном, Юмом или Кантом. Мнение рабочего на этот счет есть его личное, т. е. субъективное мнение, он мог бы с таким же правом думать, что хозяин его благодетель и что колбаса состоит из рубленной кожи, ибо он не может знать вещи в себе.

У меня волосы стали дыбом от Лафарговской философии.

Теряя контроль над собой, я резко прервал Ленина и не стал слушать; на этот раз не он, а я пришел в бешенство.

- Так как эту рубленую кожу, - крикнул я, - вы считаете украшением материалистической философии - дальнейший спор с вами излишен и бесплоден.

Ленин сначала опешил, а потом ответил:

{305} - Совершенно верно, разговор с вами не нужен и бесполезен.

Схватив книги, что приносил Ленину, я выбежал на улицу. Идя домой в самом собачьем настроении, я думал: кубарем выкатился от Плеханова, точно облитый кипятком выбежал от Ленина. Здесь дело не в одном только расхождении в области философии.

Здесь причиной - невероятная нетерпимость наших вождей и больше всего дикая нетерпимость Ленина, не допускающего ни малейшего отклонения от его, Ленина, мыслей и убеждений. Могу ли я при этих условиях быть членом большевистской организации, во всем беспрекословно следующей за Лениным.

{306}

ДВЕ ВСТРЕЧИ. ПОЛНЫЙ РАЗРЫВ С ЛЕНИНЫМ

В конце июня Ленин и Крупская уехали бродить по горам. Потом они поселились для отдыха недалеко от Женевы в пансионе около Lac de Bre, куда из Парижа приехал Богданов и его жена. Это был (lune du miel), медовый месяц в отношениях Ленина с Богдановым. В это время я почти перестал интересоваться Лениным.