Встречи с Лениным

В процессе говорения и "громкоговорения", прислушиваясь к нему, Ленину, видимо, удавалось лучше уточнить им защищаемые мысли и лучше подыскать для них слова, формы, выражения. Об этой стороне творчества Ленина никто никогда не писал. Мне это стало известно из разговоров с Крупской. И так как в 1904 г. я был начинающим журналистом и искал указаний как нужно делать это дело, чтобы оно было хорошо, я с большим интересом слушал, что о приемах Ленина мне поведала Крупская.

{206} - Главная часть творчества Ильича, - сказала она, - происходила на моих глазах. В Сибири, прежде, чем писать брошюру "Задачи русских социал-демократов", он всю ее мне рассказал. За некоторые для него интересные главы "Развитие капитализма" он не брался, пока не изложит мне их основные мысли. Содержание "Что делать" Ильич устанавливал про себя шепотком, всё время прохаживаясь по комнате. А после этой предварительной работы, уже с целью лучшей отделки мыслей, он их громко выговаривал. Прежде чем писать, Ильич все главы книжки "Что делать" одна за другой мне "проговорил". Он любил это делать во время прогулок в Мюнхене, а чтобы никто ему не мешал, мы выходили за город. Тем же приемом, т. е. сначала подготовкой шопотком, а потом говорением, составлены и другие работы, например, "Гонители земства и Аннибалы либерализма".

Раз это так, то в феврале-апреле 1904 г. во время составления Лениным "Шаг вперед - два шага назад", - роль слушателя, коему требовалось "проговорить" ведущуюся работу, естественно и неоспоримо, выпала на ту же Крупскую. Она могла претендовать на такое неделимое ни с кем право, тем более для нее дорогое, что боготворила Ленина. И вдруг обнаружилось, что осуществлению полноты этого права ей мешают, отнимают от него какую-то частицу. Кто же мешает? Смешно сказать, выходило, что в умалении ее священного права, о том не ведая и ни в какой степени того не желая, виновным оказался пишущий эти строки. В чем же была моя вина? В том, что я часто виделся с Лениным в феврале-апреле. Обычно около 4 часов (без пяти минут! Ленин был крайне пунктуален!) он выходил гулять, а я приходил из дома, шел ему навстречу и мы в течение полчаса и больше, ходили по quai du Montblanc то в направлении к мосту, то в обратном направлении - по route de Lousanne. Нельзя сказать, "мы {207} говорили".

Говорил один Ленин. Я только слушал, изредка ставя вопросы. Почему в момент подготовки "Шаг вперед - два шага назад" - слушателем оказался я? Совершенно случайно и уже, конечно, не потому что он считался с моим мнением и моими возможными возражениями. С чужими взглядами он вообще почти, не считался. Не он меня выбрал для роли "слушателя", а я сам к нему "навязался". Проблема партии, ее структура, функционирование, ее управление, ее персонал, качество и недостатки этого персонала, в то время представляли для меня особый интерес. Я хотел возвратиться в Россию в качестве "профессионального революционера", овладевшего всем знанием партийного строительства. Это знание, по моему тогдашнему убеждению, мог получить только от Ленина, ни от кого больше. По этой причине при встречах с ним я был максимально-внимательным слушателем его организационной доктрины. Думаю, видя это, он охотно шел на "допуск" меня как компаньона его прогулок, во время которых он, говоря, продумывал свою книгу. Стеснять его я никак не мог.

Я сказал, что для прогулок с Лениным я выходил ему навстречу. В начале было иначе, я заходил к нему на дом и уже оттуда мы шли гулять. Но после того, как Крупская хотела захлопнуть пред моим носом дверь, от захода на rue du Foyer я отказался. Без всякой ссылки на этот инцидент, выдумывая нелепое объяснение (столь нелепое, что я его не передаю) я сказал Ленину, что впредь буду поджидать его на углу quai du Montblanc и маленькой улички, название ее сейчас вспомнить не могу. Она была недалеко от дома Ленина. "Вам ведь всё равно, - сказал я ему, - в какую сторону идти. В таком случае идите к этой улице.

Я буду там вас поджидать". Надуманная искусственность моих мотивов не заходить к нему на дом была слишком очевидна, Ленин не мог ее не заметить. Однако, он пропустил мимо ушей, а лишь заметил: "Мне {208} действительно всё равно в какую сторону идти, поджидайте меня, где вам удобно".