Встречи с Лениным

Каковы бы ни были причины и мотивы, но налицо был поворот Ленина, можно сказать, на 180°: в процессе писания книги, подходя к ее концу, он свое требование порвать всякую партийную связь с меньшевиками смял заявлением, что об этом не может быть и речи. Такое решение далось ему несомненно очень тяжело. Недаром он исхудал, осунулся, пожелтел. Он должен был смирить бушевавший в нем раж, обуздать себя, перекроить текст книги, переделать в ней ряд страниц. Поэтому - "писать ему было тошно", и он "насиловал себя". Несомненно, по той же причине он сказал Лепешинскому, что "кажется не допишет своей книги, бросит всё и уедет в горы".

Когда книга Ленина вышла из печати, мне немедленно бросились в глаза изменения, внесенные во все его формулы и критику. Книга полна злых ругательных выпадов против меньшевиков, всё же они сущие пустяки в сравнении с теми, что я слышал от него. Желая дать презрительную характеристику позиции меньшевиков, Ленин назвал свою книгу - "Шаг вперед - два шага назад". Он не заметил, что это название весьма иронически характеризует и его собственную позицию. Вся его книга, действительно, качается: на одной странице он делает широчайший шаг к расколу, а через несколько страниц - отступает от этой мысли, пятится назад. В этой книге два Ленина. Один, говоривший мне что если большевики не пойдут на раскол партии, их нужно будет считать анемичными, старыми девами и другой, - сухо замечающий, что о расколе не следует говорить. Неоднократно он бросает заявление, что меньшинство есть вредное, правое, оппортунистическое крыло партии, состоящее из наименее устойчивых, невыдержанных элементов, и что "разделение партии на Гору и Жиронду появилось не в одной русской партии и не завтра {199} исчезнет". Однако, сколь жестоко должен был насиловать себя Ленин, чтобы после этого, неожиданно для читателя, вставить такую фразу: "ничего страшного и ничего критического в этом факте нет". "Раньше мы расходились из-за крупных вопросов, которые могли иногда даже оправдывать и раскол, теперь мы сошлись уже на всем крупном и важном, теперь нас разделяют лишь оттенки, из-за которых можно и должно спорить, но нелепо и ребячески было бы расходиться". Поистине: шаг вперед - два шага назад!

Несколько раз, считая это очень важным, Ленин в своей книге подходит к вопросу об отношении к "якобинству". "Реальным основанием" страха пред заговорщичеством, бланкизмом, якобинством, - настаивает он, - является "жирондистская робость буржуазного интеллигента", вздыхающего об абсолютной ценности демократических принципов и на этом основании отвергающего диктатуру пролетариата". Он прямо намекает, что таким жирондистом является Аксельрод, но то, что по этому поводу он пишет, просто бледно в сравнении с прославлением якобинства, которое я от него слышал. Он выбросил из своей книги доказательства, что психология всех меньшевиков, а не одного Аксельрода, не принимая якобинство, должна с "акимовским глубокомыслием" склонять их к непризнанию диктатуры пролетариата. Об "Искре" и ее редакторах - Ленин пишет с зубовным скрежетом. Как только он покинул редакцию, "Искра", по его убеждению, превратилась в новую "Искру" в "загаженный ночной горшок".

"В новой "Искре" мы видим реванш Акимова и восторги Мартыновых. Новая "Искра" еще уверяет нас в своих симпатиях к централизму, на деле же Аксельрод и Мартов повернули в организационных вопросах к Акимову. Старая "Искра" учила истинам революционной борьбы. Новая "Искра" учит уступчивости и уживчивости. Старая "Искра" была органом воинствующей {200} ортодоксии. Новая "Искра" нам преподносит отрыжку оппортунизма. Старая "Искра" неуклонно шла к своей цели и слово не расходилось у нее с делом. В новой "Искре" внутренняя фальшь ее позиции неизбежно порождает политическое лицемерие".

Десятки других обвинений сыплет он по адресу новой "Искры" и восклицает: "Какой позор! Как они осрамили нашу старую "Искру"! После этого ждешь неминуемого заключения: меньшинство нам не товарищи, а заклятые враги, всякая партийная связь с ними должна порваться. Такого заключения нет. Вместо этого, перефразируя Мартова, он - Ленин "претендует на честь" дать пример того, как "не образовывая новой партии" - можно "чисто идейной пропагандой добиться внутри партии торжества своих принципов".