Встречи с пришельцами

Между делом Питер поясняет, что пришельцы не хотят обижать людей. Они давно обитают рядом с нами и задались целью спасти человечество от гибели.

У меня создается впечатление, что Питер возвращается к материалу, обсуждавшемуся в ходе первого сеанса. Пришельцы работают с людьми в зале с обсидианово-черным полом. Существа заинтересовались нашим поведением. Им нравятся более открытые люди. Они не понимают, почему одни из нас более открыты, а другие - более замкнуты. "Пришельцы боятся нас, - продолжает Питер. - Их приводит в ужас "инстинкт убийцы", присущий каждому человеку. Он совершенно чужд им. Так, они вовсе не понимали, почему мне хотелось перебить их, когда они волокли меня в свою операционную".

Питер утверждает, что никому из похищенных не причиняют душевных травм. Когда испытавшие начинают жаловаться, мне хочется крикнуть: "Да что вы такое мелете? Они просто хотят наладить с нами общение. Они совсем нас не обижают!" Эти травмы - издержки нашего восприятия.

По словам Питера, пришельцы изучают человеческие эмоции. Любовь, сострадание, гнев - равно далеки им. Существа хотят понять природу этих эмоций, в

371

каком органе они зарождаются, для чего служат. Изза этих непонятных эмоций они постоянно находятся настороже. Они опасаются, что им будет объявлена война, они боятся навлечь на себя гнев человечества, поэтому действуют с большой осторожностью.

Я пытаюсь выяснить, зачем пришельцам наши эмоции. По версии Питера, пришельцы имеют с человеком общие корни. Только в их развитии акцент пришелся на разум, и эмоции со временем отмерли, атрофировались. А у людей эмоции всегда были на первом плане, человек действует, движимый эмоциями. Пришельцы хотели бы, вероятно, позаимствовать у нас эмоциональности.

Как говорит Питер, пришельцы эмоционально тусклые, они хотят кому-то посочувствовать, но у них это не получается. Впрочем, за их глазами угадываются другие глаза, в глубине. "Заглянув в них, я понимаю, что существо хотело бы меня приласкать, но ему нужна для этого моя помощь".

Когда Питер это говорит, в его голосе слышны слезы. Я спрашиваю его, что вызывает у него грусть. Он отвечает, что чувствует себя недостаточно сильным, чтобы защитить своих ближних. Ближними, надо полагать, он считает пришельцев.

Еще в мае, до последнего сеанса гипноза, я договорился с коллегой, клиническим психологом, о проведении серии психометрических тестов. Эти тесты - трудоемки и недешевы, и применительно к испытавшим их делают крайне редко. Мой выбор пал на доктора Стивена Шэпса, сотрудника Гарвард Макли Хоспитэл. Я обратился в столь солидное учреждение, так как рассчитывал, что результаты тестов будут иметь научное значение. К тому времени я достаточно хорошо узнал Питера и был уверен, что он не страдает какой-либо формой психопатии, которая бы объясняла его переживания. Некоторые переживания, связанные с похищениями, и необходимая адаптация вызывали у него стресс. Однако психика Питера функционировала стабильно, это был уравновешенный человек, поддерживающий хорошие отношения с окружающими.

Моя идея заключалась в том, что, подтвердив отсутствие психопатологии объективными методами, я мог отмести домыслы оппонентов, утверждающих, что все испытавшие - ущербные в психическом отношении личности. Обращаясь к доктору Шэпсу, я сомневался, что он даст профессиональное объяснение сообщениям Питера, так как прежде никогда не сталкивался с подобными случаями при тестировании испытавших.

Проведя ряд тестов, доктор Шэпс пришел к заключению, что Питер обладает нормальным уровнем внимания, сосредоточенности, живости, хорошо выражает свои мысли, не проявляет тревожности, не обнаруживает неврологических расстройств, Отмечалась вероятность, что в прошлом пациент испытал сексуальное насилие. Этот пункт особенно интересен, учитывая унизительные процедуры, которым подвергался Питер.

Начиная с мая 1992 года Питер возглавил группу испытавших, взявших на себя смелость в открытую говорить с публикой о своем опыте. В середине июня он участвовал в работе одной из секций конференции по проблемам встреч с пришельцами, организованной физиком Дэвидом Причардом и автором этой книги. Свое десятиминутное выступление Питер посвятил изложению информации, которую узнал на сеансах регрессии, он рассказал, как в период работы со мной он перешел от абсолютного неприятия к пониманию. Он также говорил о глубокой заинтересованности пришельцев в эмоциях, свойственных человеку. По мысли Питера, ограничение оценки феномена его травмирующим воздействием несправедливо. Подобный подход отражает нашу неспособность перейти на более высокий уровень общения, к которому стремятся пришельцы, нам следует научиться понимать их, для чего необходимо раздвинуть горизонты своего сознания. "Это, - сказал Питер, - позволит нам избавиться от страха перед пришельцами".

15 августа Канадский телевизионный канал снял мою часовую беседу с Питером. Мой пациент сказал

372

373