Встречи с пришельцами

Человеку бывает трудно признать, что он чего-то не понимает. Психологам и психиатрам свойственно подгонять непонятные им явления под известные категории, втискивать их в контекст, доступный их пониманию. Общая неопределенность очень мучительна. Шейла начала видеть "электрические" сны после смерти матери. У врачей были все основания считать, что они были не чем иным, как формой реакции на реальное травмирующее событие. Однако продолжительные попытки облегчить ее состояние, которые предпринимали врачи, толковавшие ее случай таким образом, не дали положительного результата. К лету 1992 года состояние Шейлы резко ухудшилось.

Однако рассматривая случай Шейлы в ретроспективе, мы видим, что в ее состоянии не было симптомов, типичных для затяжного горя. В нем также отсутствовали отчетливые характерные признаки депрессии. В частности, она не была одержима мыслями об утрате, не старалась отдалиться от мира, не мучилась чувством вины, даже ее импульсивная попытка самоубийства в 1985 году была лишь реакцией на разочарование в лечении, особенно горькое для женщины, остро ощущавшей потребность в медицинской помощи.

У Шейлы не наблюдалось типичных симптомов посттравматического стресса: общей тревоги, беспокойства, тревожных снов, трудности засыпания. Смерть матери сильно повлияла на Шейлу. Кроме того, она мучилась отчуждением в отношениях с мужем. В ее снах ничто не указывало на связь с этими реальными событиями. По-видимому, Шейле удалось достаточно хорошо адаптироваться к ним. Психоневрологическое обследование, пройденное Шейлой в начале 1991 года, не обнаружило у нее симптомов депрессии. В заключение говорилось, что ее сознание функционирует на уровне выше среднего. Единственной причиной травмы, с которой можно связать ее сны и общее тревожное и угнетенное состояние, - опыт похищений.

100

В случае Шейлы мы наблюдаем типичные признаки феномена похищений. Это страшные сны, более явственные, чем обыкновенные кошмары, воспоминания, весьма скудные при нормальном состоянии сознания и ярко проявляющиеся под гипнозом. Содержание воспоминаний также характерно для испытавших: пришельцы, перенесение в непривычную среду, насильственные процедуры сродни хирургическим. На наших сеансах мы сумели разворошить лишь самый верхний слой воспоминаний, скопившихся у Шейлы. Однако почувствовав, что она не одна бьется над тайной своего прошлого, получив возможность выплеснуть накопившиеся в душе страх, боль, сомнения, Шсйла испытала облегчение. У нее значительно улучшились отношения с мужем.

Кто-то может возразить, что я добился положительного эффекта, помогая Шейле утвердиться в ее заблуждениях. Но у этой женщины зрелый, независимый ум, она не склонна поддаваться внушениям. Кроме того, у людей, страдающих психопатическими заблуждениями, не наступает улучшений от того, что кто-то соглашается с ними, - у них слишком много сил уходит на поддержание ложной системы взглядов, что забирает энергию, необходимую для нормального функционирования. Можно также возразить, что, оказавшись среди себе подобных, Шейла почувствовала себя более комфортно. Но и это не объяснение. Ввиду негативного или недоверчивого отношения общества к феномену похищений люди ничего не выигрывают, оказавшись среди горстки товарищей по несчастью, на которых, как им кажется, ополчились все окружающие. Пожалуй, напротив, Шейла была дополнительно травмирована, убедившись в реальности своего опыта. Кроме того, я могу сослаться на доктора Уотермана, присутствовавшего при двух сеансах гипноза и посетившего несколько собраний группы поддержки. Доктор Уотерман, который знает Шейлу более семи лет, нашел ее поведение вполне органичным, не усмотрел в моих вопросах попыток внушить* ей ответы.

Феномен похищений идет вразрез со всеми представлениями, существующими в западном научном

101

мировоззрении. Мы просто не можем поверить, что все эти события могут происходить в действительности. Однако мы не находим объяснения тому, что же на самом деле происходит с такими людьми, как Шейла. Сама Шейла написала в своем письме доктору Г., что ее опыт не имеет никакого смысла в нашем реальном мире. Однако, как однажды заметил Фрейд, теория не может помешать проявлению фактов. Все мы, специалисты, занимающиеся психиатрией, психологией и смежными областями знаний, должны воспринимать непривычные для нас явления такими, какие они есть, не делая пристрастных скоропалительных выводов, не давая беспочвенных оценок. Все мы должны в этом последовать примеру Шейлы, которая, как она выразилась, убрала в чулан те знания и представления, которые накопила за годы учебы. Мы должны слушать, открывать для себя новое и стараться приносить пользу даже в тех случаях, когда суть явления остается для нас тайной.