Встречи с призраками

Но большинство мальчиков и девочек мало что знают о Белом Медведе, потому что, хотя он действительно очень важный персонаж, биографы Санта-Клауса им странным образом пренебрегают. Так часто поступают все историки: они сосредотачиваются на одной важной фигуре места или времени и забывают упомянуть всех прочих, не менее важных. Затем, через некоторое время, кто-то вспоминает людей (или, как в данном случае, не совсем людей), которых историки оставили в темноте забвения, и пытается отдать им должное. Я бы посчитал это вполне достаточной целью в жизни и значительным достижением, если б смог рассказать о Белом Медведе в соответствии с исторической правдой и убедить мир в его важности. Он вовсе не похож на медведей, которые утаскивают в лес непослушных ребят, и уж совсем не принадлежит к потомкам одной из двух медведиц, сожравших четыре десятка детей, что издевались над лысиной пророка Елисея[89]. Напротив, этот медведь — самый ласковый и добрый зверь, и он любит мальчиков и девочек больше, чем кто-либо другой в мире, кроме самого Санта-Клауса, конечно. Он живет с Папой Санта с незапамятных времен, помогая ему в мастерской, где разрисовывает лошадок-качалок, растягивает кожи для барабанов и клеит желтые парики на пупсов. Но его главная обязанность — забота о северных оленях, тех быстрых, сильных, ретивых молодых скакунах, без которых лошадки-качалки, куклы и красные барабаны никогда не доберутся до маленьких детей по всему миру.

Однажды вечером 23 декабря — точное время не имеет значения — Папа Санта сидел у огня в большом зале, выдувая дым трубки из ноздрей, в то время как румяное круглое лицо его сияло сквозь клубы, как полная луна через туман. Он находился в более приподнятом настроении, нежели обычно, поскольку занимавшая его весь год работа на складе подарков завершилась, последний гвоздь был забит, а последний слой краски высох. Все великое множество игрушек готовилось отправиться в сумки из тюленьей кожи и погрузиться в сани.

Напротив него сидела Мама Санта, дошивая последние стежки изящного кукольного платья для маленькой больной девочки, живущей где-то далеко. Мама Санта никогда не вникала, где жили разные дети: адресной книгой занимались Папа Санта и Белый Медведь. Ей хватало того, что адресаты ее подарков были хорошими детьми, и она не желала знать больше.

У ее кресла сидел Белый Медведь и ел собачью колбасу. Белый Медведь всегда был голоден, даже между завтраком, обедом и ужином, и потому Мама Санта держала тарелку его любимой колбасы в кладовой, которая, поскольку там не имелось очага, служила холодильником.

Когда Папа Санта наклонился, чтобы снова зажечь свою трубку, он заговорил с Белым Медведем:

— Олени все в хорошей форме, не так ли? Ты видел их сегодня вечером?

— Я дал им корм и растер их час назад, и я никогда не видел их более резвыми. Завтра вечером они будут мчаться, как птицы. Однако, когда я уходил, мне показалось, что Волкопес шастает по округе, так что я запер стойла.

— Это правильно, — сказал Папа Санта одобрительно. — Он пробродит там всю ночь напрасно… во всяком случае, надеюсь на это. В прошлом году он испортил упряжь, подрезав ее так, что четыре постромки порвались прежде, чем я достиг Норвегии.

Мама Санта отправила иголку через тонкий батист, который она шила, и сказала с негодованием так решительно, что маленькие белые кудри под ее чепцом затряслись:

— Я не могу понять извращенную злобность этой твари. Что она имеет против тебя, вечно беспокоя своими выходками? Или против детей — детей всего мира, бедных, маленьких, невинных, которых Волкопес вечно пытается обидеть, обделить их рождественскими подарками? Он, безусловно, самое подлое существо отсюда и до самого полюса.

— Он таков и есть, — кивнул Папа Санта. — У него нет особых причин для подобного поведения. Но Волкопес ненавидит все, что не так подло, как он сам.

— Я уверена, Папа, что он никогда не успокоится, пока не доведет дело до серьезной беды. Может быть, сегодня Медведю стоит получше присматривать за оленьими стойлами?

— Я буду спать там ночью и следить, если ты так прикажешь, — сказал Белый Медведь, дробно постукивая по полу мохнатым хвостом.

— О, в этом нет необходимости, — качнул головой Папа Санта. — Мы все должны хорошо выспаться этой ночью, потому что завтра нам предстоит тяжелая работа и долгое путешествие. Я уверен, что олени сами могут позаботиться о себе. Пойдем, Мама, пойдем, нам пора отдыхать…

Папа Санта вычистил пепел из трубки и задул свечи, а Белый Медведь отправился к себе и растянулся на чистом белом снегу.

Когда в доме стало тихо, снаружи от стены отделилась тень мощного пса, столь косматого и чудовищного, какого только можно представить. Его шерсть была огненно-красной, а глаза ярко горели, как зловещее пламя. Огромные зубы выступали изо рта, словно ножи, а с губ все время стекала пена, будто внутри страшной твари непрерывно клокотала ярость. Но хвост пса был поджат, ибо его обладатель в равной степени отличался и злобой, и трусостью.