Встречи с замечательными людьми

И таким образом у тех, кто его знал или хотя бы что-то слышал о нем, постепенно сформировалось такое представление об экстраординарных способностях этого человека, что даже его имя они произносили шепотом, чувствуя при этом благоговейный трепет и как бы видя магическую ауру вокруг его головы.

Многие люди, не только турки, но и жители других стран, главным образом европейцы, стали писать ему, надоедая всевозможными просьбами. Одни просили предсказать их судьбу по почерку, другие хотели, чтобы он вылечил их от безответной любви или избавил от каких-нибудь хронических недомоганий. Он получал письма от офицеров, учителей, священников, купцов и от женщин всех возрастов, но особенно часто писали молодые женщины.

Короче говоря, он получил такое количество писем со всевозможными нелепыми просьбами, что вскоре они уже не помещались в ящиках его письменного стола, и если бы ему вздумалось отвечать на каждое, то потребовалось бы не менее 50 секретарей.

Однажды, когда я навестил его в Скутари, он показал мне горы этих писем и зачитал некоторые из них, и я помню, как мы давились от хохота, поражаясь людской наивности и глупости. В конце концов все это ему так надоело, что он вынужден был уехать из этих мест, где его хорошо знали, и отказаться от врачебной практики.

Глубокие познания этого человека в области гипноза и подсознательных процессов, присущих психике каждого человека, пригодились нам в одном из путешествий, когда Еким-бею удалось вытащить нас из переделки, в которую мы попали.

Однажды, когда Еким-бей и я вместе с нашими общими друзьями находились в Янги-Нишане, набираясь сил перед тем как отправиться на Гиндукуш, он получил письмо из Турции от своего дяди, который сообщал, что отец Еким-бея тяжело болен и, по мнению врачей, находится при смерти. Он был так огорчен этой вестью, что решил прервать путешествие и как можно скорее отправиться в Турцию, чтобы провести с отцом последние дни его жизни.

Беспрестанные переезды с места на место и постоянное нервное напряжение в конце концов так утомили меня, что я тоже решил отложить поездку на некоторое время и отдохнуть в доме своих родителей. Еким-бей должен был ехать со мной до российской границы. Попрощавшись с нашими товарищами, мы отправились через Иркештам в сторону России. После очень утомительного путешествия, сопряженного с массой трудностей, миновав обычные дороги из Кашгара в Ош, мы наконец прибыли в Андижан - город, расположенный недалеко от Ферганы.

Мы решили на некоторое время задержаться здесь, так как хотели осмотреть развалины некоторых древних городов, о которых много слышали и которые надеялись отыскать, полагаясь на собственные расчеты, основанные на сопоставлении некоторых исторических фактов.

Таким образом мы значительно удлинили наше путешествие и не скоро добрались до Андижана. В Маргилане мы купили железнодорожные билеты до Красноводска и уже заняли свои места в вагоне, когда поняли, к своему ужасу, что у нас не только не осталось средств, чтобы проделать остаток пути, но даже не на что завтра купить еды. И более того, во время странствий через Кашгар наша одежда так истрепалась, что в ней нельзя было появляться в приличном обществе, а денег на новую не имелось.

Поэтому мы передумали ехать в Красноводск, а решили сесть в поезд, отправлявшийся в Черняево, затем добраться до Ташкента - довольно большого города, где мы могли бы, телеграммой запросив денежного перевода, дождаться поступления денег.

Так мы и сделали. Прибыв в Ташкент, сняли самую дешевую комнату возле вокзала и сразу же отправились на телеграф. На эту телеграмму мы потратили все оставшиеся деньги, поэтому пошли на базар, чтобы попытаться продать то немногое, чем мы еще владели: винтовки, часы, шагомер, компас, географические карты - короче говоря, как-нибудь раздобыть хоть немного денег.

Вечером мы гуляли по городу, обсуждая ситуацию, в которую попали, и пытаясь предположить, где сейчас могут находиться люди, которым мы отправили телеграмму, и если они все же ее получат, догадаются ли немедленно выслать деньги. Незаметно для себя мы очутились в Старом Ташкенте. Здесь мы зашли в чайхану, продолжая обсуждать наше незавидное положение и размышляя над тем, что мы будем делать, если денежный перевод задержится. Перебрав различные варианты, наконец решили, что Еким-бей должен выдать себя за индийского факира, а я - за шпагоглотателя, и, вышучивая друг друга, обсудили все подробности этого необычного предприятия.

На следующее утро мы первым делом отправились в редакцию ташкентской газеты, в отдел объявлений, чтобы оповестить жителей города о нашем приезде.