Встречи с животными

Однажды я возвращался высокими тамарисковыми зарослями к нашему лагерю. Солнце уже скрылось за горизонтом, и долина была окутана полумраком. Временами в кустарниках кричал и хлопал крыльями фазан, вслед вторил другой, из-за реки Мургаб глухо доносилось буханье филина. Я наслаждался прохладой наступающей ночи, отдыхал от ослепительно яркого света жгучего солнца. И вдруг что-то мягкое, бьющееся и холодное заставило меня судорожно отдернуть ногу. Я наступил на змею. В тот же момент я увидел на светлой солончаковой почве крупную гюрзу, с шипением уползавшую в заросли. Если бы я успел, с каким удовольствием всадил бы в нее заряд дроби, но, увы, было поздно и слишком темно.

Спустя день наша машина быстро шла вдоль подножия желтого глинистого обрыва. Слева от дороги на много километров тянулся глубокий пустой арык, края которого заросли колючими кустарниками и камышом. На одном из поворотов я настойчиво застучал в кабину. Это был условный знак во время нашего путешествия. В тот же момент машина резко сбавила ход и остановилась. Не теряя времени, я вскинул ружье и выстрелил. Новая и интересная для нас птица была убита. Я спешно соскочил на землю, чтобы поднять добычу, но ее не оказалось на месте — она свалилась в трещину почвы. Ради предосторожности, перед тем как сунуть туда руку, я низко наклонился и заглянул в темную щель. В ту же секунду я отпрянул назад, и как будто электрический ток пробежал по моему телу. Совсем близко от моего лица, готовая укусить, рядом с убитой птицей лежала гюрза. На этот раз, не жалея сил и времени, мы лопатами вскрыли убежище змеи. Но от ударов по сухой почве поднялась пыль. Она мешала видеть змеиную голову, и удары не достигали цели. Тогда я переждал несколько секунд, пока пыль рассеялась. Каково же было мое удивление и разочарование, когда под прикладом ружья оказалась пустая почва. На сей раз гюрза благополучно ушла от меня.

КОЛОКОЛЬЦЫ

В тот день наша машина по-настоящему застряла в одном туркменском селении. Выехав на рассвете, мы рассчитывали пересечь пустынную местность и обследовать окрестности колодца Мелихан-кую, расположенного примерно в 100 километрах к югу. Сначала все шло хорошо. Время от времени расспрашивая о дороге случайных встречных и делая частые остановки, чтобы ознакомиться с местностью, мы двигались прямо к югу и около полудня въехали в селение Ханаб. В переводе на русский язык это название означает Ханская вода. Путевое счастье в Ханской воде нам изменило: хотя весь поселок представлял собой только одну улицу, протянувшуюся с запада на восток метров на полтораста, мы умудрились запутаться, потратили более двух часов драгоценного времени на расспросы и на бессмысленное катание по единственной его улице. Но так и не удалось попасть к намеченному колодцу. Но расскажу все по порядку.

— Вон до того, то есть до последнего, дома доедете, там, пересекая арык, дорога повернет направо, прямо на юг; ею и надо ехать, — объяснили нам у кузницы, расположенной на краю селения.

К нашему огорчению, арык на противоположном конце селения оказался глубоким и небезопасным для переезда. Скрипя и охая, полуторка спустилась вниз, а затем, завывая от чрезмерного напряжения, кое-как выбралась на противоположную сторону.

— Куда вы? Этой дорогой никуда не проедете, — остановил нас незнакомый туркмен. — Километра три дорога еще ничего, ехать можно, а дальше начнутся большие пески, по ним вам на этой машине все равно не проехать. Поезжайте назад. Кузницу видели там? У кузницы дорога повернет влево, пересечет арык; она и приведет вас к колодцу Мелихан-кую.

И наша машина вынуждена была вторично преодолеть серьезное препятствие. Мы спустились в арык, выбрались на противоположную его сторону и вскоре остановились у кузницы. Около нее собралось человек десять проезжих туркмен. На расспросы о дороге, как сговорясь, они дружно замахали руками.

— Нельзя здесь на машине проехать! В 10 километрах начнутся большие пески, да и сама дорога вскоре совсем исчезнет.

— Но где же тогда дорога к колодцу?

— Там дорога, только той дорогой ездят к Мелихан-кую, — указывали они по направлению восточной окраины селения.

Все члены нашей маленькой экспедиции сурово молчали и ждали решения шофера. Он долго молчал. Потом как бы неохотно повернул машину, не спеша проехал всю улицу и остановился у знакомого арыка. Однако и тут вторично нас сумели убедить, что здесь нет дороги, пригодной для езды на автомашине. Старик аксакал с длинной белой бородой и бронзовой кожей лица, с гордой осанкой сидел на маленьком сереньком ослике и доказывал невозможность проехать к колодцу этим путем. Он говорил так убедительно, что шофер, повинуясь его словам, тотчас повернул машину и спустя некоторое время опять остановился у кузницы.