Встреть меня на полпути (ЛП)

Наша встреча была короткой. Все, что нужно было сказать, было задокументировано в моем электронном письме. Он рассыпался в извинениях и был непреклонен в том, что Робу больше не будут рады в компании. Хотя я почувствовала облегчение от того, что он не пытался обвинить меня, я отказалась благодарить его за то, что он предпринял действия только после того, как меня к этому вынудили.

Джим не был ужасным человеком, и в целом он не обязательно был плохим работодателем. Просто до сих пор он не воспринимал мои жалобы всерьез. Он попал в длинный список людей, которые отмели «безобидные» обвинения в домогательствах, вошедшие в поговорку. «Просто он такой» или «Он просто флиртовал». Я даже не разозлилась, только разочаровалась.

Сразу после этого Джим отправил меня домой, пообещав заплатить за остаток дня, и я позвонила Лейле, как только завел машину.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась домой?

Я свернула на подъездную дорожку, ничего так не желая, как поскорее закончить этот день. Но эй, стакан наполовину полон, по крайней мере, у меня появилось несколько часов, чтобы побродить по дому, прежде чем мне нужно будет забрать Джейми.

— Нет, наслаждайся своим времяпрепровождением с любовником после работы. Я, наверное, приму душ и отдохну.

— Нет, ты этого не сделаешь. Ты бы продержалась одну минуту, прежде чем взяться за чертов учебник.

Я рассмеялась, звук казался чужим в моей хриплой груди. Она знала меня слишком хорошо. — Я вешаю трубку.

— Люблю тебя, девчонка.

Я выключила зажигание и вышла на подъездную дорожку, болтая каблуками в руке. Что-то выглядело по-другому. Я наклонила голову, разглядывая дом, пытаясь точно определить, что это было. Мои брови сошлись на линии роста волос. Мой двор был подстрижен, а забор… белым.

С того дня, как мы въехали, он был почти сплошной зеленью из-за огромного количества пыльцы, которая каждый год насыщала воздух. Домовладелец так и не вышел, чтобы что — то сделать — привет, сломанная посудомоечная машина, — а у меня не было на это средств. У меня даже садового шланга не было.

Я позволила своему сердцу немного взволноваться. Конечно, он должен был позвонить, прежде чем появиться, но если он сделал это, то, возможно, он действительно починил и посудомоечную машину. Я скрестила пальцы, надеясь, что это знак того, что жизнь собирается дать мне передышку.

— Мэдисон?

Мое сердце упало, возбуждение угасло быстрее, чем возникло, и чистая, нефильтрованная паника заполнила мою грудную клетку там, где оно обычно находилось. Этого не могло быть. Не сегодня. Не после всего, через что я только что прошла. Должно быть, мне это почудилось. Лейла пошутила, что моя карма проклята, но даже это давило на нее.

— Мэдисон.

Блядь. Я бы узнала этот голос где угодно. Я знала, как он звучал, когда шептал нежные слова, как понижался до хриплого тона, когда он скользил руками по моей коже, так же хорошо, как я знала, как это звучало, когда он кричал и плевался в меня.

Всей душой я не хотела оборачиваться, зная, как больно будет взглянуть на него. Я была настолько эмоционально опустошена встречей на работе, что не смогла вынести еще одной. Оставшуюся часть пути я разлеталась в щепки и застревала на четвереньках, отчаянно собирая осколки.

Но продолжать стоять к нему спиной, когда я не могла предугадать его движений, было бы еще хуже. Я обернулась, встретившись взглядом с парой зеленых, как мох, глаз с золотыми крапинками, которые появлялись в некоторых из моих самых счастливых и худших воспоминаний.

Я не видела его в глаза три года, и он выглядел таким же, но в то же время другим. Его волосы все еще были красивого каштанового оттенка, но он отрастил их после военной стрижки, которая была обязательна тогда. Они мягкими волнами ниспадали ему на уши, подчеркивая его глаза.

Он похудел, бледное угловатое лицо смотрело на меня вместо полных мальчишеских щек, которые у него были раньше. Он никогда не был тем, кого общество сочло бы великолепным, но в нем было что-то такое, что притягивало меня все эти годы назад. Это продолжало притягивать меня к себе, даже когда должно было оттолкнуть.

Тяги больше не было. Ничего, кроме холода кафельного пола и пульсации невидимых синяков. — Что ты здесь делаешь, Аарон?

Его улыбка дрогнула, став менее расслабленной. — Ты игнорируешь мои звонки.

Я медленно вдохнула и выдохнула, сжимая ремешки на каблуках до тех пор, пока ногти не впились в ладони полумесяцами. Мы были на улице, на людях. Он не прикоснулся бы ко мне. — Откуда ты знаешь, где я живу?

— Лейла дала мне твой адрес, хотя из-за отсутствия номеров на доме подтвердить его было немного сложно. Мне пришлось просмотреть почту, чтобы выяснить, в какой из них ты была.

Ужас пронзил меня насквозь. Он сказал это с такой гребаной гордостью, как будто это показывало, насколько он был предан, а не психован. Именно он просматривал почту Гаррета в тот день; он знал, где я был все это время.

— Ты лжешь.