Встретились два одиночества (СИ)

- Научишь? - спросил Камюэль, прищурившись.

- Не сегодня, хорошо? Она после твоего отвращения не очень расположена к общению.

- Это была непроизвольная реакция.

- Которая всегда самая искренняя, - хмыкнул Фима и пошел к дому, - Кстати, они обладают редким для нашего мира даром - эмпатией.

- Открытость для чувств - правильно я перевожу?

- Правильно. Я бы еще добавил, излишняя открытость, - заметил мерцающий и распахнул перед ним дверь.

Дом изнутри был типично человеческим. Камюэль с жадностью заскользил взглядом по окружающим предметам. И первое, за что он зацепился, стал рукописный портрет, не висевший на стене, как был принято в большинстве стран их мира, а стоящий в миниатюрной рамке на секретере. Камюэль направился к нему. Мерцающий не пытался его задерживать. Взяв в руки портрет, эльф всмотрелся в лицо миловидной девушки. Настоящей красавицы, даже притом, что она была мерцающей и взгляд желтых глаз казался хищным. Черные волосы были подняты в сложную прическу. Одета она была в траурно-черное платье странного покроя, необычность которого бросалась в глаза, несмотря на то, что девушка была нарисована только до середины груди. Длинная шея и поразительно, даже для мерцающих, высокий скулы. Впалые щеки. Тонкие брови и яркие губы, не тронутые улыбкой. Вернув портрет на горизонтальную столешницу, Камюэль спросил у подошедшего к нему мерцающего:

- Кто это? Дочь?

- Жена, - Ефимисюкерус неожиданно для лорда-кардинала решительно опустил портрет лицом вниз. - Никак не избавлюсь, - голос мерцающего прозвучал почти виновато, что изумило эльфа еще больше. Камюэля до дрожи пробрал этот его тон. Но как-то среагировать эльф не успел. Через пару мгновений, пока он подбирал слова, перед ним уже стоял не мужчина-мерцающий, а мальчик-человек.

Эльф решительно придвинулся к нему и положил руку на плечо. Мальчик поднял на него глаза.

- Не избавляйся. Пусть будет, - сказал Камюэль мягко и свободной рукой вернул портрет в исходное положение.

Фима моргнул, неуверенно улыбнулся и вдруг... снова начал меняться прямо на глазах у кардинала. Когда процесс завершился, эльфу пришлось бы нагибаться, чтобы все так же держать руку на его плече. Поэтому вместо этого он подхватил малыша на руки и усадил на секретер, пристально вглядываясь в изменившиеся черты. Перед ним был мерцающий. Ребенок. Вряд ли старше того же Клементиреферуса. Но разве мерцающие могут мерцать в себе подобных? Камюэль был убежден, что от кого-то слышал, что, определенно, нет.

- Именно эта способность определяет в тебе Учителя? - спросил эльф, упершись руками в выдвигающуюся столешницу секретера по обе стороны от мальчика.

- Да. Мы не мерцаем друг в друга в большинстве случаев. Но детям нужен кто-то, кто мог бы их направить, но при этом с их детским мировоззрением и все такое прочее... - малыш улыбнулся так же грустно, как улыбался будучи в своем взрослом виде. Камюэль почувствовал, что грустит вместе с ним. Поэтому вдруг снова взял мальчика на руки и прижал к себе. Потом спросил, глядя в лицо малыша снизу вверх: - Прогуляемся?

- Конечно, - улыбка мерцающего на этот раз получилась немного светлее. Камюэль приписал себе еще один бал и, так и не спуская малыша с рук, отправился вместе с ним в сад.

Там они надолго не задержались. Цветы и деревья интересовали эльфа в последнюю очередь и мерцающий это прекрасно знал, поэтому почти сразу попросился на землю, взял мужчину за руку и предложил:

- Пойдем, покажу тебе нашу академию.

- Она тоже живая? - заинтересовался Камюэль, выходя вслед за ним за калитку.

- Живее всех живых. Можешь не сомневаться, - важно кивнул малыш.

Сразу за садом раскинулся уютный городок. Узенькие, мощеные круглым камням улочки, с пробивающейся из-под камней геренявкой - тонколистной цветущей травой с крохотными метелками цветочных соцветий. Мостовая выглядела своеобразным сетчатым ковром, где в единое полотно были спаяны живые цветы и мертвый камень. Все дома на открывшейся взору эльфа улице были обнесены невысоким, совершенно однотипным забором из цветных дощечек, но при этом ни один не походил на соседний. Даже в садах росли разные деревья, кустарники, цветы, которые, как правило, не встретишь в одном месте. Сами же дома то появлялись, то исчезали, меня форму до неузнаваемости. Эльф тут же поинтересовался у Фимы, меняются ли они и изнутри тоже. Тот подтвердил, что меняются. Вещи остаются на местах, но стиль внутреннего интерьера трансформируется вместе с внешним обликом дома. Улицу, по которой они шли, мерцающий назвал Академической. И добавил, что тут в основном живут преподаватели Академии мерцающих наук с семьями и воспитанниками. Про воспитанников Камюэль поинтересовался особо. Фима пояснил, что, если ребенок по каким-либо причинам лишается родителей, его берут на воспитания в другую семью. И воспитывают как своего. На равне с собственными детьми.