Встретились два одиночества (СИ)

Он ожидал, что Умифэль поддержит его и даже благословит, пусть и в шутку (разве лорду может всерьез потребоваться благословление слуги?), но тот отреагировал совершенно иначе. Посерьезнел и вдруг совершенно неожиданно для лорда-кардинала начал меняться. Через несколько мгновений перед ним стоял мерцающий. Вот его вполне можно было назвать дедушкой. Но живые желтые глаза на морщинистом лице однозначно демонстрировали, что сбрасывать со счетов этого "дедушку" не стоит.

- Вы пожалеете, милорд, - припечатал Умиферус и обратился к спине Ефимисюкеруса, - А ты что молчишь? Сам же знаешь, что...

- Пытаюсь притвориться, что тоже имею право на счастье, - тихо отозвался тот, а потом все же повернулся к ним. Желтые глаза Учителя мерцающих смотрели только на Камюэля. Эльф никак не мог разгадать, что скрывалось за этим взглядом. А потом Ефимисюкерус произнес: - Умиферус прав. Лучше не стоит делать...

- Помолчи, - слово упало между ними повелением, которое не так-то просто было нарушить. Теперь перед двумя мерцающими стоял не просто вельможный эльф, а лорд-кардинал и глава рода Барсим, который принял решение, от которого не собирался отступаться. - Я для себя решил. И сейчас меня интересует только твой ответ.

- Нет, - не задумываясь, не менее твердо, отозвался Фима. Но эльф не удовлетворился этим. Хищно, почти зло, улыбнулся, шагнул к нему. Медленно поднял руку, а потом вдруг резко схватил мерцающего за волосы на затылке и притянул к себе уже обеими руками. Поцелуй был страстным. Головокружительным. Ефимисюкерус даже пошатнулся, когда эльф, наконец, оторвался от его губ.

- А теперь еще раз и более внятно, - потребовал лорд-кардинал, все так же держа возлюбленного за волосы. В повисшей тишине просторного холла отчетливо прозвучал скрип зубов влюбленного мерцающего, который отчаянно сражался с собственными желаниями. Но по той улыбке, какой наградил его бесстыжий эльф, стало ясно, что Ефимисюкерус проиграл еще до того, как начал свой заведомо неравный бой. Желтые глаза спрятались под веками. Хриплым шепотом прозвучал ответ:

- Да.

- Очень внятно и, главное, по существу, - удовлетворенно прокомментировал лорд-кардинал и отпустил от себя мерцающего. Обернулся к дворецкому своей семьи, который уже успел снова стать эльфом. - Это будет трудный путь, - сказал он ему.

- Но вы, милорд, с детства не любили делать что-то наполовину и сворачивать с выбранного пути. Могу лишь пожелать удачи.

- Именно этого я от тебя и ждал. Неужели нельзя было сказать это сразу? - проворчал Камюэль и подтолкнул Фиму к лестнице. - Идем. Думаю, отец примет меня без доклада о нашем прибытии.

Камюэль уже давно не испытывал трепета перед собственным отцом, как было с ним в детстве. И как не странно, даже сейчас, не чувствовал нервного напряжения, которое, казалось, искрило в кабинете императора, когда он разговаривал с Владиэлем о своих личных переживаниях. Хотя, возможно виной всему был разговор с дворецким, который многое расставил по своим местам. Теперь лорд-кардинал считал, что все очень даже удачно получилось. Осталось только донести эту простую мысль до Фимы. Тот все еще был каким-то подозрительно тихим. Эльфа так и подмывало попросить его мерцнуть в ребенка и взять на руки. Но для разговора с отцом такой образ явно не подходил. Поэтому он притормозил, не дойдя до кабинета отца совсем немного, и спросил, обращаясь к мерцающему:

- Хочешь сказать что-нибудь до того, как мы войдем?

- Хочу, - выдохнул Фима и больше ничего не сказал, буравя эльфа каким-то неприязненным взглядом.

- И что же? - поддавшись его настроению, хмуро уточнил Камюэль, не ожидая ничего хорошего.

- Я люблю тебя, - вдруг заявил мерцающий и толкнул дверь, лишь символически постучав в нее.

Все это, конечно, могло выглядеть очень эффектно. Особенно вытянувшееся лицо лорда-кардинала, которое... увы, никто не увидел. Флабэреля Барсима в кабинете не оказалось. Так что через секунду лицо вытянулось и у мерцающего. А эльф начал хохотать, впервые за последние годы так открыто демонстрируя веселье. Мерцающий насупился и... стал человеческим подростком. В этот момент их и подловил хозяин кабинета, вышедший из портала в коридоре и заставший в дверях прелюбопытную парочку: хохочущий сын, которого он таким лет восемьдесят не видел, и человеческий ребенок в странной одежде, явно не принадлежащий этому миру.

- Камюэль, потрудись объяснить, что тут происходит?

- Мне только что признался в любви мерцающий, которого я собираюсь представить тебе как... - договорить лорд-кардинал не смог, так как ему заткнули род в буквальном смысле слова. Фима налетел на него и прижал ладонь к губам эльфа. Тот изумленно распахнул глаза. Всегда удивляет, когда вдруг сталкиваешься с тем, что, как тебе всегда казалось, никто бы не мог себе позволить в отношении тебя. Но человеческому подростку было плевать на любую разумную дистанцию, которая в представлении эльфа должна была существовать даже между близкими существами.