Встретимся через 500 лет!

– В таком случае, мы, конечно же, продолжим работу, с большим рвением продолжим, – сказал Пуаро, не моргнув глазом. – Тем более, я считаю долгом чести найти человека, на вас покушавшегося.

– С вашего разрешения, профессор, я подежурю сегодня ночью в «Доме с Приведениями», – заморгал аристократ Гастингс, почувствовав плечом фамильярную руку грузчика.

– Мы подежурим, – добавил Пуаро, поморщившись образу беззубой fancy girl[56], восставшему в его глазах.

– Вы полагаете, следующее преступление Джек совершит именно там? – вперились в лицо сыщика глаза профессора.

– Да… Корпус на отшибе, две беззащитные женщины – слишком заманчиво для преступника.

– Я бы сказал, весьма заманчиво, хотя бы потому, что Люсьен беременна, – согласился с капитаном Гастингсом Пуаро. – Насколько мне известно, для многих маньяков это весомый стимул.

– Ну, хорошо, договорились, – поднялся профессор, судя по всему, недовольный упоминанием о беременности Люсьен. – Вот ключи от черного хода «Дома с Приведениями».

– Ключи? Прекрасно! – расцвел Гастингс, намучившийся с отмычками в первое свое посещение обиталища мадам Пелльтан и ее дочери.

– Хочу еще вам сказать, что через три дня, во вторник, в «Эльсиноре» будут установлены камеры наблюдения.

– Замечательно, – сказал Пуаро. – Боюсь, что с ними нам с Гастингсом будет нечего делать. До скорой встречи, господин Перен.

– Да, кстати, господа, – уже у дверей заставил их обернуться иронический голос профессора. – Я тут подумал, что убийство Катэра лежит на совести полиции – ведь это она позволила Иосифу Каналю ускользнуть из тюрьмы… Так что приема пищи с глазу на глаз с очаровательной марсельской шлюхой, к сорока годам сохранившей дюжину зубов, хм, в своем портмоне, вы можете не опасаться. Пока, по крайней мере.

– Вы нас порадовали, – сказал Гастингс.

– Да, вот еще что. Я прошу вас обоих не распространяться, что, по-вашему мнению, маленькая Люсьен беременна.

– Вы могли бы не говорить нам об этом, – укоризненно сказал Пуаро и раскланялся.

В большой гостиной они увидели Эйнштейна с Пелкастером, те приятельски рядышком сидели на диване.

– Вчера я подошел к этой задачке с другой стороны, и результат получился тот же – Конец света, увы, неизбежен… – говорил Эйнштейн, удивительно похожий на своего великого однофамильца. – Темное вещество его погубит.

– Что ж, это означает, что мы приняли правильное решение, – отвечал ученому Пелкастер.

– Извините, джентльмены, – заинтересовавшись темой разговора, подошел к ним Пуаро. – Я слышал, вы говорили о Конце света? Неужели он все же случится?

– Да, физический конец света неминуем[57], – смущенно улыбнулся Пелкастер. – Присаживайтесь с нами, Альберт с удовольствием вам все растолкует.

– Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь, – сказал Гастингс, с укоризной посмотрев на друга, вмиг забывшего о насущных делах.

– Конечно, мой друг, конечно, – усевшись напротив Эйнштейна, помахал Пуаро капитану ухоженными пальчиками. – Так почему же он случится, этот конец света?

– Лапидарно говоря, наша Вселенная просто остынет до абсолютного нуля и все исчезнет. К этому выводу, поначалу казавшемуся небесспорным, ученые пришли двадцать лет тому вперед. И мне, вашему покорному слуге, удалось вчера поставить точку, гм, в этом деле.

– И когда же это случиться? – улыбнулся Пуаро намеку на свою профессию.

– Через восемь миллиардов семьсот тридцать пять миллионов с сантимами лет.

– И что, все погибнет?

– Все, – посмотрел Эйнштейн в записную книжку, исписанную формулами. – Абсолютно все погибнет. Электромагнитные волны, элементарные частицы, атомы, нейтрино, бессмертная улыбка Джоконды, люди и гады, религии и верования, планеты и галактики – все.

Пуаро огорчился. Бог с ней, с Джокондой, но память о Пуаро? Она умрет, остыв до абсолютного нуля?

– Да не огорчайтесь вы так! – коснулся его колена Пелкастер. – Я ж рассказывал вам, мы нашли выход.

– Какой может быть выход, если везде абсолютный ноль?.. – поежился Пуаро.

– Неужели вы все забыли? Мы нашли выход!

– И куда он ведет? В тартарары?

– Нет, в прошлое, в том числе в прошлое. Продолжая двигаться в будущее, ведь оставшиеся восемь миллиардов семьсот тридцать пять миллионов с сантимами лет – не пустяк, мы освоили прошедшее время вплоть до Мелового периода[58], глубже атмосфера для человека не подходит, да и динозавры в соседях не сахар.

– Послушайте, а разве конец будущего не есть также конец и прошлого? – спросил Пуаро.

– Вовсе нет. Представьте, что мы с вами живем в двухмерном пространстве, то есть у нас есть лишь длина и ширина. И они грозят исчезнуть. Узнав об этом, мы просто поднатужимся, все вместе поднатужимся и встанем на ноги, то есть приобретем высоту. Иными словами, мы возьмем плоскость, наше обиталище, и свернем ее в замкнутую фигуру с совершенно иными свойствами. Таким же образом человечество встанет над нашим трехмерным миром, умеющим существовать лишь в одном направлении, лишь от прошлого к будущему.

– Вы сказали «встанет»? Перед этим вы говорили, что мы уже освоили прошлое?

– Мы иногда путаем времена, – вставил Пелкастер. – Когда живешь в прошлом, это бывает.