Встретимся на балу-с

Четвертой парой были приближенные самого графа Шмидта: эсквайр Джон Хорс и графиня Луиза Джонс. Мужчина в безукоризненно белом наряде ярко и задорно улыбался своей оппонентке, а замазанные назад помадой светлые короткие волосы блестели при свете канделябров. Под белым пиджаком виднелся такой же белый жилет, в кармане которого был заметен край синего платка; а под жилетом – синяя рубашка с накрахмаленным воротником.

Конечно, молодой человек был из не особо богатой семьи, но раньше, когда имением руководил Хорс-старший, оно пришло в упадок, из которого выбраться помог своей семье старший сын. Он унаследовал земли своего отца и смог руководствоваться ими с максимальной выгодой, именно поэтому сейчас у него личное дело, еще больше пахотных земель и радостные братья с сестрами, ради которых он смог сделать такой фурор с не самой плодородной почвой, что ему досталась. Этот белоснежный костюм – единственная роскошь, которую может себе позволить Джон, потому что основные затраты уходят на братьев и сестер с матерью – сам привык жить на минимальные нужды. Но Хорс-старший так трепетно заботится о главном элементе гардероба, что он кажется абсолютно новым, несмотря на то, что ему уже больше трех лет!

Его молодая спутница была одета в платье цвета слоновой кости, а плечи – прикрыты нежной хлопковой шалью цвета осенней листвы. Оно было абсолютно непримечательным, обыкновенным – ну уж точно не для выхода в свет! – но знать давно привыкла к такому виду Джонс, потому что юная скромница была слишком стеснительна для современной моды с глубокими декольте, пастельными оттенками и открытыми плечами платьев. Русые короткие волосы не доставали до плеч, а на миловидном лице были приспущены на переносицу большие круглые очки.

К сожалению, молодой граф и посол вернулись с балкона очень поздно, и они не смогли принять участие в этом замечательном танце, но кадриль скоро заканчивается, и потому они смогли бы пригласить кого-нибудь на котильон, который будет следующим! Только успели Рампо и Миллер подойти к остальным послам, как звуки инструментов стали затихать, а пары – медленно останавливаться. Они поклонились друг другу и направились в разные стороны; мелодия кадрили сменилась обычной медленной игрой на скрипке, а люди стали перешептываться между собой. Милорд Фрэнсис подошел к приглашенным иностранцам и с помощью Макса перевел им приглашение на следующий танец. Фукудзава отказался от данного предложения, аргументируя это тем, что он слишком устал с дальней дороги. Лекарь Ёсано с радостью приняла приглашение, уговорив и Куникиду станцевать с ней в паре: она была так настойчива, что Доппо просто не имел никакой возможности отказать ей.

– Я не умею танцевать. – отрезал Эдогава, поворачиваясь к Шмидту и смотря на него по-прежнему зажмуренными глазами. – И вообще, церемониймейстер попросил меня удалиться на балкон, чтобы избавиться от принесенных сладостей, пока меня никто не заметил. Здесь есть стол, набитый разной едой, но Мистеру… не знаю, как его зовут, не понравилась моя пастила, так что извините, Шмидт-сан. Я вынужден отказать.

– Милорд Рампо вынужден отказать вам, граф Шмидт, из-за отсутствия белых перчаток и неумения танцевать. – дослушав речь посла, перевел Фрэнсису Миллер.

– Ох… – разочарованно выдохнул хозяин бала, – Это прискорбно, милорд Рампо, но, надеюсь, на следующий бал вы несомненно принесете лучшие белоснежные перчатки из первосортной лайки! – он захохотал и взял бокал с шампанским с подноса официанта, проходящего мимо. – предлагаю отведать наше шампанское, Мистер Фукудзава, Мистер Рампо.

Джонатан перевел и эти слова милорда, прося прощение за будущее временное отсутствие: он собирается станцевать котильон с графиней Джонс – давней знакомой, которая также увлекается литературой и иногда пишет свои рассказы, давая на печатание в журналах через Миллера. Писатель увидел лишь то, как Эдогава и Юкичи брали по бокалу игристого шампанского с тысячами игривых пузырьков внутри, и поспешил скорее пригласить миледи Луизу на танец, пока ее карне на строчке возле котильона не заняло имя другого молодого человека. Девушка как раз рассказывала эсквайру Хорсу о последнем рассказе, который она вскоре собирается печатать в популярном журнале, как их беседу прервал Макс, подойдя к паре и низко поклонившись. Он почтительно поздоровался с обоими из присутствующих и пригласил девушку на танец, протягивая ей руку в белоснежной перчатке, которую успел надеть по пути.