Встретимся на Черной речке

Ворота соседского дома оказались заперты. Я попыталась обойти дом кругом, но он был окружен плотным забором. В заборе со стороны переулка обнаружилась щель, точнее отодвигающаяся доска, вероятно, оторванная сельскими детьми. Доска была достаточно отодвинута для того, чтобы внутрь смогла пробраться коза. С учетом того, насколько сильна конфронтация между Варфаламеевыми и бабой Марьей, даже страшно подумать, что будет, если наша мелкорогатая скотина потопчет грядки или обглодает капусту.

Я присела на корточки, засунув голову в щель.

— Сурикова! Ты с ума что ли сошла?! Куда ты? — гневный голос ректора огласил окрестность и заставил меня подпрыгнуть.

Воротник блузы зацепился за сучок, и я отчаянно дернулась вперед,

чтобы «сняться» с крючка. Но, кажется, я только плотнее застряла.

— Сурикова! Если ты мыслишь, как страус, то зря… Твоя филейная часть не стала невидимой, несмотря на то, что ты спрятала голову. Вылезь немедленно! — ректор явно злился.

— Я застряла… — жалобно забурчала я. — Я просто козу ищу.

— Вылезь немедленно!

— Да не могу я!

Под эти слова я услышала сдавленный смешок, а затем теплые руки осторожно коснулись кожи на шее, затем опустились на талию, и я почувствовала, что воротник освобожден. Выползла назад, потирая ушибленный затылок, и наткнулась на внимательный взгляд Кирилла ьРобертовича.

— Что тебе там нужно? — с улыбкой спросил мужчина.

Борис Таисович, стоящий за спиной Ривмана, скрестил руки на груди.

— Я знаю, что ей надо. Точнее знаю, чего не хватает. Работать надо, Марина. Рисовать! А не по пустым домам шариться.

— Я козу искала! Она отвязалась, но баба Марья считает, что ее Варфаламеевы увели, — серьезным тоном сказала я.

— Кто? — нахмурился ректор. — Варфаламеевы? Они уехали с острова тысячу лет назад. А в этом доме никто не живет. Не видишь, окна заколочены.

Я даже представила свое лицо в этот момент. Сказать, что я удивлена — ничего не сказать. Я настолько часто слышала про Варфаламеевых и их пакости, что уверовала, что эти злостные соседи портят жизнь бабе Марье и всей деревне. Да, я их ни разу не видела, но рассказы были настолько убедительны, что мы с Катей даже начали побаиваться этих людей.

— А почему тогда баба Марья о них постоянно говорит? Если они здесь не живут? — я растерянно перевела взгляд с ректора на Кирилла.

Борис Таисович печально вздохнул, отвел глаза, и махнул рукой в сторону дома бабы Марьи, мол, «кто ее разберет». И пошел в сторону школы. Я непонимающе посмотрела на Кирилла Робертовича.

— Долгая история… — Кирилл тоже не хотел говорить о Варфаламеевых. — Пойдем, помогу тебе.

Мужчина подошел к высокому забору, позвав меня за собой. Я, повторив за Борисом Таисовичем, сложила руки на груди, замерев на месте. Кирилл с улыбкой рассматривал меня, гипнотизируя. Кажется, под этим взглядом я теряю волю… Так как после того, как мужчина протянул мне руку, я послушно подошла, и тут же оказалась поднята на высоту забора — Кирилл меня поднял, обняв за бедра. Я заглянула в огород соседей (как оказалось, несуществующих). Сад действительно был заросшим, и ставни на окнах закрыты. Козы там не оказалось. А вот ощущать руки Кирилла, чувствовать, как мужчина, в ожидании моего вердикта, прислонился щекой к моей спине, было волнительно.

— Нет здесь никого, Кирилл Робертович, — констатировала я. — Ни козы, ни Варфаламеевых.

— Просто Кирилл, — мужчина аккуратно поставил меня, протягивая руку. — Значит, пойдем искать дальше.

— Хорошо. Кирилл… — я кивнула, показывая, что оставила отчество в прошлом. — Раз уж вы… Эм-м… Ты. Раз уж ты знаешь остров лучше меня, то я принимаю твое предложение помощи.

Звучало так официально, что я сама не удержалась и рассмеялась.

Мужчина прищурился, посмотрев на меня из-под выбившейся челки. Рука зачесалась — настолько сильно захотелось поправить эту прядь. Но еще сильнее хотелось задать вопрос, который мучил меня всю ночь.

— Ты увольняешься? Это правда? — даже мысль о том, что он уйдет из Академии давалась мне с трудом.

— Правда, — спокойно ответил мужчина. — Две недели назад заявление написал, Борис его одобрил.

— Почему?

— В Академию было приятно вернуться… Но это изначально был временный вариант.

— Зачем? Вспомнить юность?

— Нет, так было нужно, — ответил мужчина, и перевел разговор. — Здесь искала?

— Нет, остановись. Пока ты не ответишь на мои вопросы, я дальше не пойду! — я с серьезным видом забралась на верхнюю жердь изгороди, свесив ноги.

— То есть судьба козы тебя не интересует? — ухмыльнулся мужчина.

— Баба Марья найдет. Не перескакивай на другую тему.

— Хорошо, давай поговорим, — Кирилл прислонился плечом к крепкой балке, представив мне для обозрения свой профиль.

— Начнем с самого начала. Зачем был нужен спектакль с переодеванием в старика?

— Устал от внимания студенток, — прямо сказал мужчина.

— А с каких пор это плохо? — сыронизировала я. — «Жены стареют, а студентки 3 курса — никогда».

— Ммм, студентки 3 курса… — мечтательно протянул Кирилл, и рассмеялся, когда я толкнула его в плечо. — На самом деле, такое внимание бывает очень пристальным, и заканчивается прискорбно.

— Расскажешь?