Встретимся в Блэгхолле

− То есть все это время твоя настоящая невеста находилась в твоем доме?

− Да. В стазисном сне.

− И когда заведутся ее часы? – почему-то охрипнув, спросила Люба.

− Сегодня. В семь часов вечера, − смотрел Артурион прямо в ее глаза.

− Почему не сообщил в сыск, когда нашел ее?

− Сначала собирался. Но неожиданно появилась ты. И я решил понаблюдать, понять, что все это значит.

− И как, понял?

− Понял только, что ты не собираешься никому вредить, наоборот, помогла восстановить Блэгхолл и разоблачить Марту. Способствовала моей победе на играх, а сегодня выручила Любомиру. И еще я понял, где нестыковка. Моя невеста не была дружна со звездочетом. А ты и Яков Вилимович прямо не разлей вода.

− И тогда Артурион пришел ко мне. За ответами, − добавил граф.

− Вы поделились друг с другом информацией, − не спросила, а констатировала Люба.

− Поделились, − подтвердил граф. – И пришли к выводу, что Бористат отправил Любомиру в стазисный сон на время двух больших соревнований, в которых принимал участие он сам и его дочь. Я навел кое-какие справки и выяснил, у Бористата большие денежные затруднения. Они с Еленой надеялись выиграть и, таким образом, поправить свои дела. Но на их пути стояла слишком сильная магичка – Любомира. Отец с дочерью видели угрозу в ее лице, потому и разработали план по устранению девушки.

− Твое внезапное появление спутало им все карты, − улыбнулся Артурион.

Он вдруг стремительно подошел к Любе и крепко обнял ее.

− Спасибо тебе.

− Не за что, − не знала Люба, что еще сказать.

− Яков Вилимович? – обернулась она к Брюсу.

Он понял, о чем она его спрашивает.

− Да, милая. Тебе пора.

− Я могу попрощаться с Блэгхоллом?

− Можешь. Время до пробуждения Любомиры еще есть, − посмотрел граф на свои наручные часы. – Только не забудь взять картину. Она твой проводник.

− Не забуду, − ответила Люба и посмотрела на своего-чужого мужчину. − Прощай, Артурион. Счастья вам с Любомирой.

− Прощай, Люба. И еще раз, спасибо.

Он вновь обнял ее, порывисто расцеловал в мокрое от слез лицо.

− Как это тебе пора? – кружил вокруг нее Горгул, когда Люба разыскала его на кладбищенских воротах, чтобы проститься.

− Мне пора домой. А сюда скоро вернется истинная хозяйка.

− Я уже к тебе привык. Теперь разпривыкать придется.

− Ничего страшного, − засмеялась Люба. – Разпривыкнешь.

− А сережку не отберешь?

− Нет, ты что. Она теперь твоя.

− Джем с Олимпом тоже такие хотят.

− Они же не говорят. Как ты узнал? – удивилась Люба. – Или у каменных изваяний есть свой язык?

− Никакого такого языка нет. Но твои стражи постоянно пытаются ухватить меня за ухо. Догадаться несложно, чего они хотят. Может, осчастливишь их перед отъездом?

Люба успела полюбить Джема с Олимпом и не возражала оставить им подарок на память.

− Джем, какой камень подарить тебе? – спросила, когда подошла к центральным воротам усадьбы вместе с провожавшей ее горгульей. – Как у Горгула?

Лев помотал головой.

− Нет? А какой тогда?

Джем ткнулся каменной мордой в подол ее длинного платья.

− Изумруд, − догадалась она, так как платье, надетое сейчас на ней, было подшито каймой сочного зеленого цвета.

Страж закивал в знак согласия, и вскоре его правое ухо украсила сережка с изумрудом.

− Красавец, − рассматривала Люба плод своего деяния.

Джем вознамерился облизать девушку, но его оттолкнул Олимп.

− Судя по тому, что в твоей пасти ромашка, тебя надо украсить алмазом? – весело спросила она.

Зверь усиленно закивал своей мощной головой.

− Ох и обзавидуется Ирэнжа, − представил себе эту картину и довольно заклекотал Горгул.

− Тебе лишь бы мою маменьку позлить, − улыбнулась Люба.

Она поцеловала троицу и забралась на коня Любомиры. Позже Соня его вернет.

− Яков Вилимович, я готова.

Люба с грустью оглядывала полюбившийся интерьер обсерватории.

− Была рада познакомиться с Вами, граф.

− Не грусти. Скоро вновь увидимся, − внимательно вглядывался Брюс в картину с изображением Блэгхолла, затем вложил ее в руки девушки.

− Вновь увидимся? – сделала стойку Люба.

− Так получается, милая, что

Глава 3. Блэгхолл. Снова

Люба разглядывала обветшавший, но все еще симпатичный замок-усадьбу. Тот самый, что был нарисован на ее картине. Только на полотне поместье изображено без сколов и трещин на стенах, через которые пробиваются вьющиеся растения. А так, те же два этажа и третий мансардный. Дверь украшена лепниной. Пять декоративных башенок на выступе крыши. Со стороны фасада на втором этаже одиннадцать удлиненных окон и десять на первом. Даже два каменных льва, что спят у основания лестницы, идентичны нарисованным. Один привалился на мощную лапу, свесив другую с постамента, второй раскрыл пасть во сне, вывалив длинный язык.

− Это что? Дежавю? День сурка? – не удержалась от изумленного возгласа Люба. – Опять все заново?

Если так, то сейчас должны появиться Артурион и родители Любомиры. Затем Соня с запиской от графа, − размышляла она. Что ж, подождем.