Встретимся в другой жизни

Особые распоряжения поступили часа через три. Все это время Лика с Димкой ни на минуту не высовывались из комнаты. До них доходили обрывки разговоров приехавшей на место преступления опергруппы, но к ним никто не заходил.

Наконец, когда терпение их совсем иссякло, дверь комнаты распахнулась, и на пороге вырос Игорь Иванович.

— Так!.. — произнес он не совсем любезно. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?!

— Знать бы… — кротко улыбнулась Лика, внутренне сжимаясь от нехорошего предчувствия.

— Придется вам, мадам, проехаться с нами. До выяснения обстоятельств дела… Вот так-то вот!.. — он круто развернулся на каблуках и вышел, попутно приказав:

— Мальчик тоже поедет с нами.

Игорь Иванович пристально смотрел на сидевшую перед ним молодую женщину и, казалось, не собирался нарушать гнетущей тишины, клубившейся между ними.

— И что? — заерзала Лика от нетерпения. — Так и будете молчать?

— Здесь вопросы задаю я! — рявкнул Игорь Иванович и, почти не смягчая тона, продолжил:

— Черт знает что творится!.. Стоит только вам где-нибудь появиться, как тут же откуда ни возьмись — труп!.. Сначала Еремин! Потом Соломатин!

— А это кто? — непонимающе заморгала Лика.

— Я про ребенка…

— А он умер?! — похолодела она.

— Нет. Но надежд пока мало… — Игорь Иванович достал пачку сигарет. — Теперь в вашей квартире объявляется покойник, и не кто-нибудь, а самый матерый бандит области! Вы, часом, еще об одном покойничке мне не шепнете?

Он прикурил и выпустил в потолок струю дыма. То, что не предложил ей сигарету, — настораживало.

— На днях на пригородном шоссе в кустах обнаружен труп молодой девушки… — продолжал между тем Игорь Иванович. — С пулевым ранением в области сердца… Вам это о чем-нибудь говорит?!

— Говорит, — тихо молвила Лика.

— Что?! — следователь застыл и с изумлением уставился на нее. — Так!.. Дело, оказывается, еще хуже, чем я мог себе предположить… Вы хотя бы понимаете, в каком дерьме оказались?!

— Я ничего не делала, — устало возразила она, ежась под колючим взглядом сидящего напротив мужчины. — Все, что я хотела, — так это узнать, кто убил Еремина…

— Узнали?! — саркастически приподнял бровь Игорь Иванович.

— Нет… Я завязла во всем, — ее невольно передернуло. — И чем дальше, тем все непонятнее…

— Да, в Пинкертона играть не так просто, как кажется, — ухмыльнулся он.

— Сначала был сплошной туман, — не обращая внимания на его реплику, продолжила Лика. — Затем понемногу стало проясняться. Я с уверенностью могла сказать, кто стоит за всем этим…

— Да что вы?!

— Ваш сарказм неуместен, — оскорбилась Лика. — В моих руках были неопровержимые доказательства. Улики, можно сказать.

— И что же?..

— А ничего. Убийство Ярового все свело на нет…

— А можно узнать — кого вы подозревали? — Игорь Иванович все же смилостивился и подтолкнул к ней пачку сигарет. — Курите…

— Спасибо, — пробормотала Лика с благодарностью. — Я подозревала собственного мужа…

— Говорите, говорите… — поощрил ее следователь, не переставая ехидно ухмыляться. — На каком основании, что послужило поводом и так далее…

— Ах, оставьте свой тон, пожалуйста, — взорвалась Лика. — Я устала…

— Хорошо…

Игорь Иванович нажал невидимую кнопку под крышкой стола, и тотчас у двери вырос сурового вида охранник. Выслушав лаконичное приказание начальника, он легонько подтолкнул Лику к выходу.

— А куда меня сейчас? — открыла она рот от удивления.

— Посидите в камере немного… — не глядя на нее, пояснил следователь. — До выяснения обстоятельств…

— А Димка?!

— Не волнуйтесь за него. С ним все будет в порядке. — И он отвернулся, ясно давая понять, что больше не ответит ни на один вопрос.

Дверь камеры с грохотом захлопнулась за спиной, и ее взору предстала уродливая картина, именуемая в народе “разборкой”.

Две разукрашенные фурии носились по узкому пространству, вцепившись друг другу в спутанные волосы. При этом они ухитрялись наносить поочередно серию ударов ногами. Уловив момент, когда одна из них повергла соперницу на пол. Лика протиснулась к пустующей койке и, подавив тяжелый вздох, опустилась на грязное одеяло. Тревожные мысли, подобно факелам, вспыхивали одна за другой в ее душе, порождая смятение.

"Почему? На основании чего? В чем меня обвиняют?” — подобные вопросы теснились в мозгу, наскакивая один на другой. То, что Игорь Иванович водворил ее в камеру, определенно указывало, что благосклонностью его она больше не пользуется.

Лика вновь тяжело вздохнула и попыталась расслабиться. Как говорится: “Утро вечера мудренее”. Но, бросив взгляд на соседок по камере, затосковала — их пристальное внимание последние несколько минут наталкивало на мысль, что она придется здесь не ко двору.

Словно вторя ее мыслям, одна подошла к ней поближе и свистящим шепотом произнесла:

— Это что же нам за сучку подселили?

Лика сочла за нужное не отвечать. Опустив голову, она уставилась на сцепленные пальцы и начала считать.

Очевидно, сокамерница сочла ее молчание за личное оскорбление, потому что больно схватила Лику за волосы и с силой дернула кверху.

— Смотри на меня, слышь ты, Мальвина!