Встретимся в другой жизни

— Чего ты хочешь?! — прошептала Лика, скорчившись от боли. — Что тебе нужно?!

— А ничего!.. — грязно выругалась та. — Пообщаться хочу…

— Так отпусти волосы, и пообщаемся… Удивительное дело, но разукрашенная, как приличный клоун, дама ослабила хватку. Несколько мгновений они пристально разглядывали друг друга, затем Лика, слабо улыбнувшись, спросила:

— Что хотела спросить? Курить будешь? Она полезла в карман ветровки и достала три сигареты, предусмотрительно выуженные из пачки осерчавшего следователя. — А чего не закурить… — хмыкнула та и, обращаясь к своей товарке, прикрикнула:

— Хватит сопли лить! Иди закурим…

Обиженная подруга кое-как утерла нос и подошла поближе. Старательно пряча от Лики подбитый глаз, который постепенно начал наливаться синевой, она взяла предложенную сигарету и хрипло поблагодарила.

— Сигареты-то “мусор” презентовал? — хохотнула победительница.

— Не-а, — покачала головой Лика. — Сама стянула. Разве от него дождешься?..

— Это точно, — подхватила та и, хитро прищурившись, спросила:

— Так за что ты здесь?

— Наверное, за убийство… — убежденно заявила Лика, с удовольствием затягиваясь.

Подруги изумленно переглянулись и одновременно воскликнули:

— И кого же ты замочила?!

— Ярового…

Дальше произошло удивительное. Дамы вновь переглянулись и, одновременно попятившись, рухнули на соседнюю койку, заставив пружины жалобно запищать.

— Кого?! — хором воскликнули они.

— Во всяком случае — так предполагается. А иначе — отчего я здесь? — продолжала разглагольствовать Лика. — Представляете — прихожу домой, а у меня в ванне покойник. Так ладно бы кого попроще подсунули, а то самого Ярового. Можно подумать, больше места ему не было, как именно в моей ванне издохнуть. Как я теперь купаться-то там буду?!

— Ты хотя бы представляешь, что случилось?! — не выдержав, перебила ее одна из сокамерниц.

— А что?! — захлопала Лика глазами.

— А то… — передразнила она ее. — Ты представляешь, что теперь поднимется?! Яровой убит!!! Поверить не могу!!!

Она встала и, нервно затянувшись, начала мерить шагами узкое пространство камеры. С минуту постояв у зарешеченного окошка, резко обернулась и пробормотала:

— Что ты его грохнула, не верю ни одной минуты… Яровой был хитер, как лис, а уж осторожности его могли позавидовать… Значит, кто-то свой замочил…

— Почему ты так решила? — Лика сбросила сандалии и забралась с ногами на кровать. — Я слышала, что у него были враги… А последнее время кто-то усиленно вредил ему…

— Враги есть у всех… — философски заметила соседка. — Тот, кто ему вредил, делал это исподтишка, ежу понятно, что близко к Яровому подобраться не мог. Но почему в твоей квартире?!

— Сама не пойму…

— Темнишь, подруга… — вздохнула та, с сожалением гася окурок. — Но мое дело сторона… Разберешься сама… В это дело лучше не соваться… Что теперь поднимется?!

— А что? — зевнула Лика. — Кто-нибудь займет его место, только и всего. Брат, например…

— Какой брат? — одновременно вскинулись товарки.

— Как какой? Двоюродный… Он у него один, если я правильно поняла ситуацию.

— Ничего не правильно! — возмутилась дама с подбитым глазом. — Нет у него никаких братьев!..

— Ты-то откуда знаешь? — отмахнулась от нее Лика и попыталась взбить тощую Комковатую подушку.

— А оттуда, что детьми бегали с этим Яровым по одному двору, — не унималась та. — У него, кроме матери да кошки, сроду никого не было.

— Родных, может, и не было, а двоюродных…

— Вот пристала! — всплеснула соседка руками. — Мать его была из детдома. Часто к нам захаживала. Бывало, сядут с моей мамашей за стол и под бутылочку начнут друг другу плакаться. Моя о том, что муж — сволочь, а мать Ярового — что одна на всем белом свете. Выросла, говорит, в детдоме, ни братьев тебе, ни сестер. Говорит, в трудную минуту голову приклонить не к кому… А ты лопочешь что-то…

Сон у Лики как рукой смахнуло. Она резко вскочила на ноги и еще минут пять приставала к соседке с расспросами. Та терпеливо повторяла снова и снова одну и ту же историю, пока ей это не надоело и она не отмахнулась от Лики, как от надоедливой мухи.

Взбудораженная неожиданной новостью, Лика принялась носиться по камере, как по клетке. Наконец-то все вставало на свои места. Картина происшедших нелепых на первый взгляд событий и смертей вдруг обрела логический смысл и вновь вернула ее к жизни.

О том, что она находится как бы под следствием, ей думать не хотелось. Она была почти уверена, что сможет доказать свою непричастность к этим нелепостям.

Лика взглянула на часы и вздохнула — до утра было еще далеко.

Ей же не терпелось поскорее встретиться с Игорем Ивановичем и открыть ему глаза на правду…

Каково же было ее изумление, когда в ответ на ее взахлеб рассказанную историю следователь лишь равнодушно пожал плечами:

— Ну и что!..

— Как “ну и что”? — растерялась Лика. — Он же соврал мне… Сказал, что они братья…

— Ну и что!.. — не сдавался Игорь Иванович. — Хотел заинтересовать вас, только и всего. Вы же сами сказали, что нравились ему. Говорили или нет?

— Говорила, — раздраженно повторила она, удивляясь тупости сидящего напротив.