...Встретимся в октябре...

Пока его не было я успела отчаяться до такой степени, что готова была лезть на стенку, выть и царапаться. Он никогда не будет принадлежать мне, что бы я ни делала.

Но почему?! Почему мы не могли попытаться? Дима ведь… он ведь был готов терпеть мои внезапные превращения. Он ни в чем не упрекал меня и делал все, чтобы я чувствовала себя человеком.

Но я уже успела убедить себя в том, что это недолговечно и скоро его терпение иссякнет.

Когда это случится, я хотела… отблагодарить его за все. За терпение, за заботу, за тепло, которое от него исходило.

Я хотела отблагодарить его… собой.

Но эта чертова благодарность была до одурения эгоистичной. Я хотела, чтобы он стал моим первым мужчиной. Первым и единственным. Потому что уже сейчас я знала – с Димой никто сравниться не сможет. Ведь с ним я УЖЕ сравнивала всех вокруг.

Я придумала идеальный в своей наивности план. Думала, что смогу соблазнить его. Я никогда этого не делала, но была уверена, что у меня получится.

Нужно было совсем немного: получить ту злополучную посылку и снова превратиться в человека. Чтобы сшить то, что я задумала, потребуется время, но я была уверена, что смогу.

В итоге… соблазненной оказалась я сама. Дима превратил меня в сумасшедшую нимфоманку. Я не знала, что делать. Знала только, что хочу получить его любой ценой. И ненавижу его мать, которая мало того, что едва не выбросила меня, но вдобавок к этому разрушила ночь, почти ставшую волшебной. Она лишила меня Димы. Его горячих сильных рук и твердых губ. Прерывистого дыхания и ласк, от которых я перестала соображать.

Я совершенно забыла о письме, которое написала. Вспомнила только утром, когда увидела на экране его телефона короткое «Ма»...

Я даже не помнила точно, что написала там! Какие из моих слов привели его в такое бешенство?

Что-то про то, что благодарна ему? Вряд ли. Скорее, та часть про Кристину. Нет. Я же замалевала те строчки. Уничтожила следы преступления, хоть и оставила улики. Может, то, что ему надоест со мной возиться? И что это последняя просьба. Мы ведь оба знали, что это не так. И даже если вслух я не попрошу, он все равно все сделает.

Я действительно была дурой. Неблагодарной. Он заботился обо мне, ничего не прося взамен. Заботился еще до того, как узнал мою тайну. Что мне еще нужно? Какие доказательства?

Если бы я не превращалась в кошку и мне каким-то чудом удалось обратить внимание Димы на себя, я бы… стала ревнивой истеричкой.

Что обо мне скажут модные сейчас психологи? Что я пытаюсь себя защитить и нарочно отталкиваю его от себя. Но Дима был гораздо ближе к правде: я действительно дура.

Я позволила ему нацепить на себя очередной костюмчик. Когда только успел купить? Даже не рассматривала, во что он меня нарядил – пыталась придумать, как наладить то, что сама же и разрушила.

Дима отстранился. Не смотрел на меня, держал так, как будто я мешок или коробка. Он изменился мгновенно. Бросал на меня такие взгляды, словно… даже не знаю, как это назвать. Будто я замыслила против него что-то плохое, а он узнал и теперь делает вид, что по-прежнему в неведении.

Это… было непривычно. Я чувствовала себя дико странно. Раньше он всегда со мной разговаривал. Даже до того, как узнал, что я – человек. А сейчас не смотрел в мою сторону. Пока спускались в лифте, равнодушно разглядывал потолок. А когда садились в машину, он опустил меня на заднее сидение. На заднее! Я еще никогда там не ездила. Только впереди. Да и чаще сидела у Димы на коленях.

Неужели, он обиделся настолько сильно? Или просто перестал изображать из себя хорошего парня? В это было так легко поверить – я ведь ждала, когда нечто подобное случится.

Всю дорогу до обшарпанного здания почты я терялась в догадках. А Дима делал вид, что меня нет. Он включил музыку, барабанил потрясающе длинными пальцами по рулю и все время что-то просматривал в своем телефоне.

Я пыталась поймать его взгляд в зеркале заднего вида, но вместо карих глаз увидела то, во что он меня нарядил.

Да чтоб тебя! Если это месть, то она удалась.

Я мяукнула во всю свою мощь. Пусть только попробует ко мне приблизиться – располосую его кожу и живьем сдеру. Дима никак не обращал на меня внимания. Я пыталась избавиться от ужаса, в который он меня засунул, но не получилось даже сдвинуть капюшон.

Я напоминала объевшегося жителя преисподней. Какое-то фиолетовое недоразумение. Такой он меня видит?! Помесью поросенка, летучей мыши и черта?

Почему я не могу превратиться сейчас, чтобы расцарапать его идеальное лицо и выдрать с корнем гладкие волосы, в которые вчера с таким удовольствием зарывалась пальцами?!

Я металась по заднему сидению, пытаясь успокоиться, но не выходило. Мысли путались и сбивались в суетливую стайку пауков. Хуже всего было то, что Дима никак на меня не реагировал.

Раньше бы уже остановил машину и пытался выяснить, что со мной происходит. А сейчас…