Встретимся в раю

Рассматривая на дисплее поступающие сводки о количестве эвакуированных и их размещении, Вадим Кириллович с угрюмостью думал, что это пока — первая слабая волна. Большинство жителей в зоне возможной катастрофы еще не тронулось с места. Они, как всегда, надеялись до последнего, что все образуется, что заявление комитета с напыщенным названием — несерьезная авантюра и что президент как-нибудь договорится с «орлами», на то у него и власть.

Вадим Кириллович вывел на дисплей характеристики Чернобыльской и Курской катастроф, а также менее известных инцидентов на Смоленской, Воронежской, Петроградской и других атомных. Впервые за последние годы Вадим Кириллович курил. Зато любимую молчаливую утешительницу, бутылку «смирновской», он спрятал подальше в сейф. Нынче голова должна быть ясной! Шутка ли — такая власть в руках… Она-то и пьянила почище любой водки. Соглашаясь на пост военного коменданта в чрезвычайной ситуации, Вадим Кириллович выговорил у президента право на руководство всеми операциями по блокаде и уничтожению заговорщиков, а также на организацию штаба по борьбе с последствиями аварии, буде она воспоследует. Чтобы, значит, без лишних согласований и утрясок. Конечно, трудно, но кому в Отечестве сейчас легко?

И президент, это растерявшееся штатское дерьмо, с благодарностью благословил генерала. Он даже пробормотал, что-де не разглядел в свое время характер Вадима Кирилловича, излишне доверился нашептываниям о нем со стороны лукавых прислужников. Он так и не понял, что собственными руками подтолкнул Вадима Кирилловича на пьедестал спасителя нации. А народ все поймет! Если, конечно, генерал добьется успеха. Народ все понимает. Зачем ему правительство, которое только и умеет болтать? Что это за президент, который позволяет сопливым мальчишкам захватывать ядерные станции и космическую технику? Народ устал жить без надлежащего порядка. Вот так!

Наверное, генерал был прав. Народ действительно устал Может, потому он и не вышел на улицы по призыву комитета «Молодые орлы». От любой перемены в отечестве, полагал народ, на протяжении последних ста лет лучше не становилось.

Правда, после показа по телевидению возможностей космической платформы в некоторых местах Москвы прошли немногочисленные митинги бездельников и крикунов с требованием отставки правительства и роспуска Госдумы. Но Бешеный видел — рано. И железной рукой навел порядок. К вечеру каталажки были очищены от проституток, карманников, самогонщиков, шулеров и мелких бомбил. Их место заняли участники митингов и прочая публика, могущая на подобные мероприятия выйти. В последнем случае Вадим Кириллович руководствовался списками, составленными ведомством тру долюбивого Кухарчука под присмотром Гусева-младшего. И теперь в четырехместной, например, камере находилось по два-три десятка представителей самых разных партий, что позволяло им в тесной обстановке и без регламента эффективнее устранять межпартийные разногласия по вопросам стратегии и тактики на предстоящих муниципальных выборах.

Очнувшись от властных грез, генерал вернулся к сводкам и картам. По прямой от Удомли до Кремля было ровно триста километров. Такое же расстояние лежало между Чернобылем и западными районами Брянской области, пораженными в свое время радионуклидами. Вадим Кириллович понимал, что угроза поражения Москвы будет тем больше, чем дольше придется «затыкать» чадящие реакторы. Скажутся, кроме того, и погодные условия. Поэтому генерал потребовал от Гидрометеослужбы почасовых прогнозов направления и скорости ветра на ближайшие сутки. На основе этих прогнозов целая свита радиологов из Академии наук выдавала компьютерные модели обстановки, которые шли в штаб ликвидации последствий аварии на Тверской АЭС. Аварии еще не произошло, а штаб под руководством Бешеного уже работал. Его составили представители «Космоатома», СГБ, министерства строительства и транспортного комитета Государственной думы. К Удомле начали стягивать передвижные бетонные заводы, эшелоны с цементом, гравием, стальными конструкциями, специальную технику. В будущей зоне поражения разворачивались госпитали, дезактивационные отряды, пожарные дружины и подразделения полевой жандармерии.

Время от времени на экране видеофона возникали порученцы Бешеного, разосланные на все крупные узлы будущей операции, и докладывали о ходе работ. Пока все шло в жестком графике, лично разработанном генералом. К утру его армия должна была сосредоточиться под Удомлей, чтобы в случае необходимости сразу же заткнуть полыхнувшую топку. Возможно, невиданная слаженность огромной машины объяснялась тем, что руководители служб и ведомств, задействованные Бешеным, были предупреждены: при малейшем сбое в графике генерал распорядился, руководствуясь указом об осадном положении, немедленно арестовывать виновных и предавать их военному суду. А военные суды в России не были популярны с последнего мятежа маршала Корниенко, отказавшегося распускать армию. И никого не удивляла нелепость ситуации — угроза военных судов при блистательном отсутствии армии…