Встретимся в раю

— Заглядываю, как могу, — пожал плечами Зотов. — Тем более ты работаешь, а я…

— Ага, — обидчиво сказал Лимон, — заглядываешь! Только по делу, брат… А без дела навестить старого товарища — слабо. Вот и теперь, признайся, не просто ведь так приканал к бедному Жоре Лимону?

— Да, бедный Жора, — согласился Зотов. — По делу приканал.

— Тогда я пошел, — сказал Жердецов, косясь на бутылку.

— Пошел, а? У вас дела, у нас делишки.

Лимон открыл бутылку, налил полный бокал и жестом заставил Жердецова выпить. А потом разрешил:

— Теперь иди. Привет Валентине, пусть не ругается.

— Ну, если что, — поднялся Жердецов, — если, значит, понадоблюсь…

А когда они остались одни, Лимон вылил на голову кружку воды из-под крана, вытерся какой-то рванью и буднично сказал:

— О деле — так давай о деле. Пока мозги раком не встали.

— Ты зачем столько пьешь, Лимон? — укорил Зотов. — Когда ни приду…

— Ничего, — отмахнулся Лимон. — На свои пью. Это раз. Ума не пропиваю — два. А вообще, от страха пью, Зотыч… И не хочу объяснять, какой он, страх-то. Просто жить страшно. Ложусь спать — боюсь. Просыпаюсь — боюсь… Тебе не бывает страшно?

— Бывает, — подумав, сказал Зотов. — Но это не повод… Не надо, угодив в клетку, чесаться и ловить блох на потеху почтеннейшей публике. Достоинство надо сохранять и в клетке.

— Это я слышал, — угрюмо сказал Лимон. — Эти поповские побасенки… Просто удивительно, до чего же вы, твердолобые большевики, сродственны с попами! Я на твоем месте давно бы махнул в семинарию. Ты еще вполне можешь дослужиться до епископа. Или кто там у них самый главный…

— Хорошая перспектива, — согласился Зотов. — Как-ни-будь подумаю над этим предложением. А пока — сведи меня снова с Беззубым. Есть фантастика семьдесят какого-то года. Оскудел я, Лимончик!

— Накрылся Беззубый, — вздохнул Лимон. — Не поделил что-то со своим большим Кругом. Ну, спустили, говорят, в ливневую канализацию — до сих пор родственники ищут. Так что место вакантно, можешь сам открывать лавочку.

— Жаль, — понурился Зотов. — Очень жаль… А с собственной лавочкой не пойдет. Не получится из меня акулы книжной биржи. Но ты же других жучков знаешь!

— Знаю, однако после Беззубого к ним опасно подходить. Плохая рекомендация, брат. Если ты совсем на последнем выхлопе, могу подкинуть немного капусты.

— Не возьму, — сказал Зотов. — Отдавать нечем. А чувство долга меня, как всякого нормального человека, сильно угнетает. Черт знает куда податься! Может, натаскаешь по-немецки, если сам не забыл? Да и рвану куда-нибудь во Франкфурт!

— В который? — буркнул Лимон. — Их два, чтоб ты знал. Один на Одере, другой на Майне. И везде, обрати внимание, вакансии заняты. Между прочим, нашими бывшими друзьями по лагерю. Они, подлецы, никогда не забывали язык настоящих победителей. А кроме того, у них на Западе лучше репутация, ибо, в отличие от нас, раздолбаев, не успели за свой короткий социализм разучиться работать. Поэтому сначала их берут, потом турок. А уж потом — нашего брата. Так что дворником пойдешь. Костя! Если турки не зарежут.

Выпили, помолчали.

— Еще надо получить вызов, — вернулся к теме Лимон.

— Заплатить кучу денег. Сначала в виде выездной пошлины, а затем — въездной… Стригут шерстку, что ты хочешь! И после всех мытарств — в дворники, Зотыч, в дворники!

— Да-а, — протянул Зотов в тоске. — Большая у нас планета, а жить негде.

— Иди-ка ты ко мне в напарники! — воодушевился Лимон. — И не вороти рыло! Работа — не хуже прочих. Я из тебя такого крысобоя заделаю — прима! Деньги будешь лопатой грести.

— Как ты?.. — усмехнулся Зотов.

— А что… — чуть смутился Лимон. — Если бы не пропивался.

— Нет, — покачал головой Зотов. — Мне сегодня уже предлагали работу. Если соглашусь — квалификацию потеряю. Тогда действительно финиш… так до сдоху и буду крыс морить. Видно, придется все-таки продаваться в одну шарашку. Как раз сегодня приглашали зайти.

Он отодвинул стакан, прихватил палку свою ободранную и протянул руку Лимону.

— Где хоть шарашка? — спросил тот. — На Сретенке? Ну, загляни потом. Вдруг не договоришься.

Через несколько минут неспешного хода по горячему и пыльному переулку Зотов выхромал к «Аргусу» — длинному трехэтажному зданию, в котором размещались представительства совместных предприятий машиностроения. В мрачноватом вестибюле, среди фикусов и пальм в кадках, торчал охранник в серой униформе.

— Куда, к кому, на сколько? — рявкнул он металлическим голосом.

Зотов сказал, куда и к кому. А на сколько, мол, не знает. Если не зарежут, то ближе к вечеру выйдет. Охранник юмора не оценил, знаком попросил показать опознавательный браслет, ушел за конторку и пощелкал на пульте монитора внутренней связи. И развернул его, чтобы где-то там, в недрах «Аргуса», могли полюбоваться на Зотова.

— Пришел-таки, родной? — Гладкая полузабытая рожа глянула на Зотова с экрана. — Ну, поднимайся, поднимайся… У меня, правда, небольшое совещание, так что поскучай, Бога ради, в приемной. Не посетуй. Я распоряжусь, чтобы дали кофе. Или ты больше на чай налегаешь?

— Мне все равно, — независимо сказал Зотов. — Только долго ждать не смогу, учти.