Встретимся в Силуране!

Красноватое сияние, пробивавшееся сквозь облачную пелену, опустилось ниже. Голые ветви простирались над головами путников, застыв в мучительном, томительном изгибе. Слой тумана поднялся выше колен. От него отделялись полосы, плывущие в темнеющем воздухе, сплетающиеся в странные, причудливые фигуры. Сумерки густели, наливались темнотой, как наливается гневом злое сердце.

— Не успеваем, — озабоченно бормотнул сквозь зубы Керумик. — И конца-краю нет этой складке проклятой… Госпожа слышит эти… ну, колокольчики?

— Нет, — откликнулась Арлина. — Давно уже не слышу.

— Вот и я не слышу. Глубоко зашли! Ладно, будем пережидать ночь. Ну, хоть бы какая кочка попалась… не в воде же нам устраиваться!

— А почему бы не идти всю ночь? — пожала плечами Волчица. — Мы не устали.

— Здешняя тьма чужаков не любит… На дерево, что ли, залезть? Плохо я знаю здешние деревья. Может, они только этого и ждут!

Арлина вспомнила хищный лес, сквозь который она прорубалась вместе с Ралиджом и Эрваром, и поспешно кивнула.

— Эй, а это что? — воскликнула Аранша. Все обернулись.

Из белесого тумана выступало что-то широкое, массивное, темное. Среди зыбкого марева оно было угрожающе реальным.

Керумик шагнул вперед, вгляделся — и с шумом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.

— Ах, вот оно что… Выходит, и в здешних краях такое бывает…

Над туманом возвышалось строение, напоминающее узкий каменный мост с парапетом. Аккуратно пригнанные друг к другу крупные камни были покрыты пятнистой слизью.

— И куда же эта дороженька ведет? — Арлина бросила взгляд в туман, скрывавший противоположный конец «моста».

— Она там, дальше, в спираль закручивается, вроде раковины улитки. Был бы сейчас день, госпожа бы увидела: поручни все выше, в конце концов в стену превращаются.

— А в середине что? — замирая от тревожного любопытства, спросила Аранша.

— Не знаю. И знать не желаю. Я такие «клубочки» в разных складках встречал: и в лесу, и в степи, и на морском берегу. Стоит себе каменное кольцо, а из него хвостик-вход высовывается. Так и приглашает зайти! А раз приглашает — ясное дело, не пойду…

Керумик решительно отвернулся от загадочного сооружения и захлюпал сапогами по невидимому в тумане болоту.

Уже почти стемнело, когда путникам посчастливилось набрести на торчащую из белого марева небольшую скалу. Довольный Керумик взобрался по склону и помог подняться женщинам.

— Вот здесь, на уступчике, сидеть и будем. С огнем пока обождем…

— А из чего б мы его развели? — фыркнула Аранша. — Деревья ты трогать не велишь… — Она смерила взглядом тянущуюся из тумана белую недобрую ветвь. — Да я бы их и сама не стала трогать, ну их к Серой Старухе на рассаду!

Керумик порылся в своем мешке.

— Вот! — извлек он что-то, похожее на свернутый в кольцо соломенный жгут. — Будет гореть до утра. Даже в дождь! Но пока лучше не надо…

Туман густел, белые полосы плели петли вокруг утеса. Аранше, напряженно таращившейся в темноту, показалось, что деревья качнулись, сдвинулись с мест, беззвучно поплыли в медленном хороводе… Наемница яростно протерла глаза. Померещилось?..

Мертвый лес понемногу оживал. У подножия утеса, в густой белой пелене, шумно ныряла и шмыгала какая-то мелочь. Крупный зверь, пыхтя и ухая, прошествовал мимо утеса. (Керумик не соизволил даже проводить взглядом темную тушу, промаячившую в белесых полотнищах.) Сверху донеслась россыпь резких стрекочущих звуков. («А вот и птицы!» — обрадовалась Арлина. Керумик и Аранша с двух сторон нехорошо на нее посмотрели.)

Понемногу грузное пыхтение затихло вдали, стрекочущие стаи упорхнули за уходящим зверем. Путники сидели на холодном выступе, подстелив себе плащи. Разговаривать не хотелось. Мысль о том, чтобы вплести свой голос в тихий говорок ночного чужого леса, казалась почти пугающей.

Аранше молчание давалось легко: наемница привыкла подолгу стоять в карауле без единого слова, а порой и почти без движения. Обхватив руками колени, она спокойно глядела в пахнущую гниловатыми испарениями тьму. Ни один подозрительный звук не проскользнул бы мимо ее ушей, ни одно существо не прокралось бы незамеченным к утесу. Но мысли наемницы при этом были заняты другим. Мозг ее упорно перебирал две темы для размышления. Первая: «Мальчик или девочка?» Вторая: «Ох, убьет меня Харнат, когда вернусь…»

Арлина тоже сидела тихонько, как мышка. Мысли ее носились из Найлигрима на борт корабля «Шустрая красотка» и обратно.

Керумик, серьезный и собранный, вслушивался в голос ночи — голос пока еще не угрожающий, а так, нехорошо предупреждающий… Он не оглядывался на Арлину, но и так знал, что она сидит, запрокинув смуглое лицо, полузакрыв дивные зеленые глаза. О муже думает, о детях. Ничего, это пройдет. Подгорный Мир выдавливает из человека воспоминания о прежней жизни…

Хотя сам-то он, Керумик, не забыл, как три года назад, сопливым зеленым юнцом, увидел в крепости Найлигрим девушку с черными волосами и своевольным нравом…

Впрочем, три года — это по обычному счету. Для Керумика прошло куда больше времени — лет пять, а то и шесть. Он был моложе Арлины — стал старше.