Встретимся в Силуране!

Нурайна деловито смывала над серебряным тазом грязь с лица и рук.

Пленник-наррабанец с ужасом поглядывал на лежащий рядом с женщиной обнаженный меч и даже не делал попыток выскользнуть из шатра.

— Имя? — повелительно бросила королевская сестра, не прерывая своего занятия.

— Хуртар, — поспешно откликнулся наррабанец. — Из Тхаса-до. У меня редкое ремесло: я укротитель Подгорных Тварей.

— Колдун?

— Что ты, госпожа, храни меня от такого Единый-и-Объединяющий! Я обучаю Подгорных Тварей, как другие — лошадей и охотничьих птиц. Вот эта… это была самка Донного Червя. Моя госпожа — великая воительница, раз одолела ее один на один.

— Да, — без ложной скромности отозвалась Нурайна, — равных мне нет в Грайане… — Она чуть поморщилась и добавила из чувства справедливости: — Если не считать одного из Соколов… Говоришь, эту гадину называют Донным Червем?

— Да, госпожа. Я шесть лет растил эту самочку… — Голос наррабанца прервался от горя.

— Ей могло бы и больше повезти с хозяином… Кто тебя нанял?

Хуртар молчал.

Женщина подняла голову над тазом и улыбнулась пленнику жесткой, сухой улыбкой. Это подействовало на беднягу сильнее любой угрозы.

— Принц Нуренаджи… — заторопился пленник. — Он хочет сорвать переговоры… но король не простил бы ему убийства гостя… Поэтому я… то есть мы… то есть моя девочка…

— Понятно. Нападение Подгорных Тварей — и никто не виноват… А пирующие с принцем грайанские вельможи подтвердят его невиновность… Кто напустил на берег сон? И когда проснутся все эти люди?

Нурайна носком сапога ткнула в бок молодую служанку. Та, не отрывая глаз, пробормотала:

— Не сейчас, милый… вечерком…

— Все проснутся к рассвету, госпожа, и ничего не будут помнить. Это сделал маг из Клана Лебедя… Верджит Вооруженный Всадник… один из Стаи…

— Из Стаи?

— Я мало об этом знаю. Группа знатной молодежи… поддерживает принца Нуренаджи…

— Так… Ладно… Вот что, Хуртар из Тхаса-до, ты ведь, наверное, хочешь жить? И мысль о пытках тебя не радует?

— Ох, не радует, светлая госпожа!

— Вон в том лакированном сундучке — письменные принадлежности. Запиши все, о чем рассказал мне. За откровенность обещаю жизнь.

Закончив умывание, женщина расчесала резным гребнем спутанные волосы. Затем приняла из дрожащей руки наррабанца бумажный свиток и внимательно прочла.

— Что ж, сдержу слово. До рассвета оставалось мало времни. Прямо сейчас уходи в лес. Я не пущу погоню по твоему следу.

Смуглое лицо наррабанца стало грязно-белым.

— В лес? Ночной, осенний… в чужой стране… Это же верная смерть!

— Если останешься, тебя убьет Нуренаджи, чтобы скрыть свое преступление.

— Пощади, госпожа! Спрячь меня среди своей свиты, не отправляй на гибель… это слишком жестоко!

Нурайна Черная Птица выпрямилась. Темные глаза ее сверкнули. В этот миг незаконная дочь короля Бранлара была очень похожа на своего отца.

— Жестоко? — гневно вопросила она. — Ты говоришь о жестокости, наемный убийца? Своей рукой бы тебя… Я не кричу на весь мир о твоем злодеянии лишь потому, что не хочу срывать переговоры. Уползай, мразь!

— Госпожа, вели дать мне на дорогу хоть немного еды и оружие! В лесу страшные звери… эти, как их… волки, медведи…

— А ты попробуй их укротить… Вон отсюда! Надеюсь, жизнь, которую я тебе дарю, будет короткой!

15

Невысокий прибрежный утес, изъеденный бурым лишайником. Широкая расселина, пересекающая его снизу доверху.

И светлый лучик стали, перечеркивающий черноту расселины. Лезвие меча, преграждающее путь сквозь утес.

— Никто сюда не войдет! — Голос Аранши от волнения становится хриплым, грубым. — Никто не войдет… без меня!

— Аранша, милая, да что ты… — Госпожа ошеломлена внезапным появлением наемницы. — Как ты… откуда взялась?

— Шла следом. Не отпущу Волчицу одну!

— Убери меч, героиня, — вмешивается Керумик. — И кончай тут лязгать зубами. Зеленая вся, глядеть жалко!

— Не пущу!.. Не пройдешь!..

— Прекрати, Аранша! — берет себя в руки Дочь Клана. — Сейчас же возвращайся к своему десятку. Передашь дарнигару, чтобы за меня не беспокоился. Поспеши. Это приказ!

— Мужу своему приказывай! — Черный страх выплескивается наружу отчаянной дерзостью. — Мне ты не командир! В Подгорный Мир тебе захотелось, к чудищам колдовским? Если своего ума не нажила, должен кто-то за тобой присмотреть! Не пойдешь никуда одна, понятно?

От такой наглости Волчица потрясенно замолкает, а Керумик присвистывает:

— Разговорилась, кобыла стриженая! А с чего это ты заладила: одна, одна… Высокородная госпожа не одна, а со мной!

— Вот именно! — Аранша подается вперед и твердо глядит в лицо Охотнику. Взор во взор. Жестко, непримиримо. Ни звука не произносят твердо сжатые губы, но что-то изменяется меж этими двоими. Они поняли друг друга.

— Ладно! — с деланным смешком говорит наконец Керумик. — Похоже, госпожа моя, эта чокнутая крепко навязалась нам на шею. Не спихнуть.

Арлина кивает, растроганно вспоминая, как три года назад сама стояла у Порога Миров с арбалетом наизготовку, преградив путь Ралиджу и Эрвару: «Уж не думаете ли вы уйти без меня?..»