Встретимся во снах

Когда Макс заметил чьи-то следы в палате Беллы, сразу понял — это Теодор. И вся ревность, что накопилась в нём за время брака с Беллой, вся ненависть, за нанесённую Белле обиду, иначе она бы не уехала из Краснодара, вся обида за то, что Белла его, Макса, так и не полюбила, обрушилась на Тео. И Макс запретил пускать кого-либо к своей жене.

Абсолютного запрета не получилось. Теодор всё равно находил лазейки, подмазав кого мог, попасть к Белле. Не помог даже разговор с главврачом, где Максим пригрозил перевести Беллу в другую клинику.

Когда старенького главврача с почётом проводили на заслуженный отдых, а на его место назначили молодого и перспективного, Максим воспрял духом — новые начальники, да ещё и молодые, они все борзые, любят наводить свои порядки! Только разговор с Алексеем Сергеевичем сложился совсем не так, как представлял себе Максим Витальевич.

Алексей Сергеевич выслушал претензии Максима к склонному до взяток персоналу больницы и настоятельную просьбу навести порядок в посещении больных сторонними людьми. Помолчал. И сказал:

— Максим Витальевич! Я изучил историю болезни вашей жены, Светловой Беллы Андреевны, и хочу Вам кое-что показать.

С этими словами он развернул на экране компьютера какие-то графики.

— Это электроэнцефалограммы головного мозга Вашей жены. Верхний график — это работа головного мозга в дневные часы, нижний — в ночные. Обратите внимание вот на эти всплески активности в дневное время и на изменения в энцефалограмме в ночное время, следующие за всплесками днём. А теперь давайте мы с Вами посмотрим на эти же графики, но уже в сравнении с другой пациенткой, не важно, как её зовут. Важно то, что у неё такой же диагноз, как и у Вашей жены. Видите разницу? Вот в этой части они схожи, а в этой кардинально расходятся. И последнее: теперь Вы видите энцефалограмму Вашей жены ночью и в аналогичное время энцефалограмму здорового человека…

Максим окончательно запутался и не понимал, что хочет сказать ему врач. Видя его ошарашенные глаза, Алексей Сергеевич сказал:

— Скажу коротко и простыми словами. Электроэнцефалограмма головного мозга Вашей жены в дневные часы почти полностью соответствует графику пациентки с таким же, как у неё диагнозом, кроме тех коротких всплесков, причину которых я пока объяснить не могу. Так же, как я пока не знаю, почему вслед за дневной активностью головного мозга, наступает ночная фаза, когда Ваша жена видит сны. Такие же, как мы с Вами. Я пытался найти связь с геомагнитными параметрами атмосферы, с какой-то числовой периодичностью, с изменениями графика приёма лекарств. Но — увы! Никакой связи не обнаружил. У меня есть только одна догадка, но она требует времени на изучение и Вашего содействия. Вы готовы её выслушать?

Макс молча кивнул головой. У него зашкаливало сердце, потому что впервые за 3 года болезни Беллы у него впереди замаячила робкая надежда, что её жизнь может вернуться в нормальное русло. Конечно, он всё готов для этого сделать!

— Я поговорил с персоналом, — начал издалека врач, — Ваши жалобы на безответственное поведение некоторых сотрудников нашей клиники вполне обоснованны. Но именно их склонность пренебрегать своими профессиональными обязанностями ради наживы натолкнула меня на мысль — а не связана ли дневная активность головного мозга Вашей жены с некими посещениями? Поскольку Ваши визиты к жене строго фиксировались в Журнале посещений, то их время задокументировано, но, к сожалению, с графиками не совпадает. Остаётся проверить связь с визитами того человека, кого Вы подразумеваете под словом «посторонний». И вот в этом я прошу Вашего содействия.

— Я… Я не понимаю, как одно связано с другим… — хрипло произнёс Макс.

— Я объясню. Если Вы разрешите его визиты, то мы сможем чётко зафиксировать время его прихода. Если это время никоим образом не будет связано ни с дневной, ни с ночной активностью головного мозга пациентки, то я обещаю Вам жёсткое выполнение Вашей просьбы о запрете посещений кем бы то ни было, кроме Вас. Если же на это время придётся дневная активность головного мозга Вашей жены, а потом и ночная, то у нас с Вами появится шанс использовать этого человека, чтобы помочь Вашей жене. Подумайте над этим.

Макс сидел, сгорбившись на стуле, раздавленный полученной информацией. Так больно, так горько было осознавать, что его любовь к Белле ничего не значит для неё. И что даже в своём полуживом состоянии, улетев сознанием за тридевять земель, она чувствует, реагирует на появления Теодора, помнит свою любовь. Одно дело это подозревать, загоняя глубоко в себя, и совсем другое — слышать неприкрытую правду от другого человека.

Алексей Сергеевич видел, понимал, какое воздействие оказали его слова на мужа его пациентки. Но это, в конце концов, не его забота. Его зона ответственности — Белла Светлова. Белла Светлова, которая во сне так светло и счастливо улыбается, что при воспоминании об этом врач тоже слегка улыбнулся.

— И каковы шансы? — выдавил из себя Макс.

— Я не могу дать Вам никаких гарантий. Но в любом случае, мы ничего не теряем, кроме времени.