Вторая

И ещё нужно из любой ситуации уметь извлекать пользу. Не повезло встретиться сегодня, как мы и договаривались, — значит, у меня в запасе есть ещё несколько дней придумать для Саши что-то другое, неожиданное. И более достойное.

АЛЕКСАНДРА

С работы удалось вернуться не поздно. Настроение зашкаливает. Хочется просто улыбаться и дивиться тому, насколько же сегодня хмурые все остальные прохожие. Даже загазованный столичный воздух в эту минуту отдаёт свежей прохладой долгожданной осени.

Домой захожу в приподнятом расположении духа. То ли оттого, что я, наконец, поговорила с Мишей, чётко заявив о своей позиции, и тяжёлый ужасающе-острый дамоклов меч больше не висит над моей головой. То ли оттого, что мне за последнее время впервые удалось вдохнуть полной грудью, не сгибаясь под грузом проблем. То ли оттого, что ночь моя выдалась очень жаркой, а горячие бесстыдные воспоминания неосознанной озорной улыбкой играют на моих губах. А может, и от предвкушения сегодняшнего вечера сердце наполняется лёгкостью, а воображение — несбыточными фантазиями.

И насчёт несбыточных я ни разу не ошиблась. Потому что как только я провернула ключ в замке и распахнула дверь, ещё до того, как шагнула в подсвеченный коридор собственной квартиры — а свет я выключаю всегда! — сердце ушло в пятки. На пороге стоит знакомая пара натёртых до блеска тёмно-коричневых мужских туфель сорок шестого размера. Я снова не одна «в безопасности и тишине» собственной квартиры.

Преодолевая мгновенно появившееся напряжение, проглатывая кучу вопросов и ненужных слов, расстроенно перешагиваю через порог, кладу сумку на ближайшую горизонтальную поверхность и, закрыв за собой дверь, бессильно опираюсь спиной, медленно и безуспешно пытаясь собрать всю свою волю и решимость в кулак. Миша вновь застал меня врасплох. А я сама надёжно заперла себя в клетке с диким зверем.

Стараюсь дышать ровно, даже не двигаясь, и наконец-то со стороны кухни замечаю впереди себя слабое движение.

— Привет, моя девочка.

Равнодушно сталкиваюсь с сожалением в тёмно-синих глазах, отклеиваюсь от двери, сбрасывая с себя туфли, стягиваю плащ и, отворачиваясь от незваного гостя, молчаливо прохожу в ванную комнату.

Не торопясь, очень тщательно мою руки, чувствуя на себе проницательный прожигающий взгляд.

Когда я пытаюсь проскочить мимо и выйти обратно в коридор, мужчина одним движением загораживает мне выход, и я снова нахожусь в ловушке, отрезанная от остального пространства. Странно. На этот раз Миша не осмеливается ко мне притронуться... Пока не осмеливается.

— Ещё не всё сказал? — всё-таки обратилась к нему спокойным равнодушным тоном. Я знаю, его это очень сильно цепляет. А других реальных способов воздействия на стоящего передо мной человека у меня, к сожалению, пока нет.

— Саша, я не знаю... — он запнулся на полуслове, как будто действительно не может подобрать нужных слов. И обычное «прости» здесь вряд ли подействует.

— Что? Не знаешь, что на тебя вчера нашло? Не можешь подобрать оправдания своему зверству? Не трудись, у тебя всё равно не получится.

— Саша... — его тон не оставляет сомнений: мужчина чувствует себя хозяином положения. Даже сейчас.

— Отойди, мне нужно переодеться.

Мы упрямо смотрим друг другу в глаза некоторое время, но тем не менее Миша посчитал более приоритетным отступить и позволить мне пройти вперёд.

Он следует за мной попятам, и я бы с лёгкостью и без зазрения совести сменила одежду прямо при нём. Но есть то, что меня останавливает.

Я не могу не понимать, как на него подействует обнажённое тело. И с моей стороны было бы непроходимой, самой нелогичной тупостью демонстрировать свои прелести мужчине, которого я хочу от себя отвернуть. Да и вообще позволять ему приближаться к моей спальне — непростительная тактическая ошибка. Поэтому мне ничего не остаётся, кроме как двинуться на кухню и начать разогревать себе одинокий скромный ужин на одну персону, специально из всего многообразия холодильника выбрав ненавистную для мужчины цветную капусту и куски тушённой в сметанном соусе курицы. Я знаю, он терпеть их не может. Вот и сейчас поморщился от ненавистных запахов. А я в душе улыбнулась, хоть и не знаю, как смогу осилить всю тарелку — кусок в горло теперь не лезет!

Как его выпроводить?

Миша цепляет меня за руку и твёрдо притягивает к себе. Я вновь чувствую жадные руки на своей талии.

— Я хотел поговорить.

Не знаю, что делать. Дать ему шанс всё выложить, как есть, и потом равнодушно сделать вид, что ни одно его слово не изменило мою точку зрения. Либо изначально дать понять, что я вообще не намерена его слушать. Ошибочно или нет, но я выбрала второе. Резко вырываю свою руку из его хватки, совершенно спокойно продолжая:

— У тебя вчера была для этого прекрасная возможность. Я бы даже сказала, неповторимая. Но ты решил распорядиться ею по-другому.

— Саша, я правда не знаю, что на меня нашло, — заявляет. Я начинаю медленно от него отодвигаться, но вновь оказываюсь схваченной. — Я вообще не верю, что ты говоришь серьёзно!

— Поверь. Серьёзней некуда.

— Да ты пойми! Я…