Вторая Академия (СИ)

— Это империя. Здесь правят двойные стандарты. Равные права и равное отношение ко всем — дилетантская глупость: разные жизни имеют разную ценность, не говоря уже о мнениях. Мой отец сжёг собственную династию, но если бы чернокнижник Эоран добился результатов за месяц, нас прославляли бы все правящие дома. Думаешь, им не подарили бы бессмертие тотчас же? Не выбрали бы пару десятков неудачливых сиддов, провинившихся перед империей? Преступников сотни; искать не пришлось бы долго.

Я побледнела.

— Это… не кажется мне правильным, — хрипло произнесла я.

— Кажется. Просто представь, что тебе вот-вот исполнится пятьдесят и твой разум совсем скоро начнёт стареть и разрушаться. Этот процесс не остановит ни одна руна, ни один регенерирующий артефакт: он необратим. Ты умрёшь. Ты хочешь умереть?

Я вздрогнула, вспоминая слова отца:

«Его окружают тени. Его уже нет — на четверть или на треть, но сосуд пустеет с каждым месяцем. «Он уже не тот, что прежде» — не пустая метафора».

Тени. Смерть.

Мне вдруг стало страшно. Я редко думала о смерти: вокруг была жизнь, висячие сады и летящие драконы, улыбка Ксара, ссоры с Сильвейной… и мечты о Второй Академии. Смерть отца наполнила меня болью, слезами, чёрным отчаянием — но я никогда не примеряла смерть на себя. Я никогда не думала, что будет, когда мой солнечный полдень сменится сумерками. Порой я представляла гибель на службе империи — возможно, совершая подвиг, спасая тысячи жизней. Но никогда — от старости, обмочившись, пуская слюни и никого не узнавая.

Неужели именно так чувствовал себя отец? И этот страх шёл за ним по пятам многие десятки и сотни лет несмотря на то, что у него в руках было исцеление?

— Глупо вставать в позу и гордо заявлять о своём благородстве, когда ты всего лишь человек, — произнёс Рэй мягче. Он протянул руку, и его пальцы коснулись моих губ. — Бессмертие куда соблазнительнее, чем тебе сейчас кажется.

— Так что вы всё-таки сделаете с тем, кто уже обрёл бессмертие? — прошептала я в его пальцы. — С моим отцом?

— Поместим под роскошный домашний арест, изолируем и будем сотрудничать, — спокойно сказал Рэй. — Почти наверняка никто не будет приговаривать его к смертной казни, так что тебе не стоит об этом волноваться. Он слишком ценен.

Я моргнула. Его голос звучал так успокаивающе, так убедительно…

…Что можно было забыть, кто произносил эти слова.

— Император Дрэйг и твой брат Джейен тоже думали, что никто не будет их убивать, — произнесла я, глядя ему в лицо. — И менее всего они подозревали тебя. Прости, если я не доверяю тебе, когда речь идёт о судьбе моего собственного отца.

Рэй медленно опустил руку.

Минуту мы молча смотрели друг на друга.

— Думаю, игра закончена, — спокойно произнёс Рэй. — Пора спать.

И, не дожидаясь моего ответа, отвернулся на другой бок.

Я проснулась, когда по голым плечам прошёлся прохладный воздух, словно кто-то открыл окно. Когда я ещё была ребёнком, моим любимым развлечением было наблюдать за прибытием ночных гостей отца, так что я научилась спать чутко, чтобы ничего не пропустить. И сейчас, кажется, я проснулась как раз вовремя.

Кровать была пуста, и Рэя нигде не было видно. Лишь мерцающие ветви с белыми цветами ланолии качались у раскрытого окна, ведущего в сад.

Рэй был в подземном саду. Один.

Я соскользнула с кровати, завернувшись в простыню от груди до пят. И, бесшумно ступая, подошла к раскрытому окну.

И услышала негромкий голос, говорящий с пустотой.

— …Прошло пять лет, но он всё ещё в Академии. Что бы ему ни было здесь нужно, он здесь, и нападение на Фаэль это доказывает. Я ведь прав, Джейен. Ты знаешь, что я прав.

Я вздрогнула. Он разговаривал… с мёртвым братом?

В следующее мгновение я увидела Рэя. Полуголый, в одних лишь лёгких штанах и расстёгнутой рубашке, он стоял у гибкого ствола, закрыв глаза. Голубое свечение ветвей превращало его лицо в призрачную маску, а пульсирующие золотистые споры мягко плыли вокруг него, будто бы размышляя вместе с ним.

— Я был полным идиотом, думая, что для переноса обязателен ментальный дар, — произнёс Рэй. — Делла Дон была человеком, а это значит, что Маркус способен занять любое тело, с даром или без. Под удар может попасть и Зеро, и Фаэль. И если с Зеро я совершенно точно замечу перемену, то Фаэль… Маркус знает её куда лучше, чем я. Он сымитирует её блестяще, и я пойму свою ошибку лишь тогда, когда у меня в горле окажется рунный стилет.

Я замерла, боясь дышать.

Минуту Рэй молчал.

— Пять лет назад он не убил меня, — произнёс он. — Не убил, потому что счёл меня безопасным. Он не догадывался, что настоящий Маркус будет бормотать в бреду, и понятия не имел, что ещё я сумел понять в ту ночь. Но сейчас он знает правду. Знает, что я его ищу и использую ради этого его дочь. Что он предпримет?

Короткая пауза, словно Рэй вслушивался в воображаемый ответ.

— Подослать ко мне убийцу вне Академии… почему-то я не думаю, что он это сделает. Убить последнего потомка великой династии? Слишком много шума, не говоря об упущенных возможностях. Но Фаэль? С ней всё куда сложнее.