Вторая Академия (СИ)

— Может быть. Но в имперской разведке не бывает ценных уроков без риска, не так ли?

— К тому же это твоя тёмная мечта, — прошептала я. — Да? Та, которую ты никогда не… пробовал?

Вместо ответа Рэй без слов вложил таблетку в мои открытые губы. И, глядя прямо на Рэя, полулежащего на мне в отсветах пламени камина, я её проглотила.

Словно глоток ледяной воды скользнул в горло.

Ничего не случилось. Лишь взгляд Рэя сделался внимательнее.

А потом дыхание перехватило, голова закружилась и стол поплыл подо мной.

Я чувствовала своё тело полностью. Ткань платья, собравшуюся складками на бедре, жар камина, гладкую твёрдость стола под голыми плечами.

Я чувствовала всё. Просто не могла шевельнуться.

«Как… необычно», — хотела сказать я.

И не смогла. Голос мне не повиновался, будто его никогда и не было. Лишь губы шевельнулись — чуть-чуть.

Мои глаза расширились. Об этом Рэй не упомянул.

…Нет, упомянул. Просто я не поняла.

«Ты сможешь дышать и ощущать удовольствие. Проглотить вино, закрыть глаза в наслаждении… если я разрешу. Но больше ты не сможешь ничего».

На лице Рэя медленно проявилась улыбка.

— О да, — произнёс он. — Любой договор стоит заключать внимательно. Но на тихий протестующий звук тебя хватит. Попробуй.

Я напрягла горло, но из него вырвалось лишь еле слышное скуление.

— Подойдёт. Если вдруг захочешь остановиться, я услышу. Помогу тебе заснуть, и, когда проснёшься, тело вновь будет тебя слушаться.

Его глаза встретились с моими. А потом Рэй медленно наклонился, коснувшись кончиком носа шелковистой ткани платья на моей груди. Зацепил краешек зубами — и медленно-медленно потянул вниз.

Я затаила дыхание. И еле слышно выдохнула, когда кончик языка скользнул по нежной коже.

Я ещё никогда не ощущала такого полного расслабления. Абсолютного разрешения наслаждаться своим телом, когда ты знаешь, что совершенно беспомощна и ничего от тебя не зависит.

Огонь в камине. Танец теней на потолке. Я, распятая на столе, и пальцы Рэя, скользящие по обнажённой коже. Я отдалась в его власть, вдыхая его запах, уже ставший таким знакомым, и резко вздохнула, ощутив его пальцы там, где хотела их чувствовать.

— Задумайся, — прошептал Рэй, приподняв голову. — Предвидел ли я, что ты захочешь действовать сама? Что, возможно, даже перейдёшь на его сторону? И если предвидел, — его пальцы остановились, и у меня вырвался протестующий жалобный стон, — догадайся, предусмотрел ли я что-нибудь на этот случай?

Его глаза обещали месть. Наказание.

Изысканную медленную пытку… которая уже началась.

Я смотрела на него, забыв, как дышать.

— Не ошибись, Фаэль, — прошептал Рэй. — Будет жаль, если нам не удастся повторить эту ночь.

«Не ошибусь», — хотела прошептать я в ответ.

Ни Рэй, ни я не знали, что будет потом. Но эту ночь мы проведём вместе.

Я едва запомнила, как Рэй перенёс меня в спальню, раздел и я оказалась на простынях винного шёлка. Казалось, всё происходило будто не со мной. Но всё это время, каждую секунду, пока Рэй раздевался, и потом, когда он оказался на постели надо мной, наши взгляды были прикованы друг к другу. Абсолютная общность бабочки, нанизанной на иглу, и охотника, проколовшего её насквозь. Настолько полная, словно мы дышали в унисон.

— Стыдные и унизительные фантазии, — прошептал Рэй. — Тёмные и возбуждающие фантазии. Я хочу, чтобы это была не ты. Я хочу, чтобы утром ты ничего не вспомнила.

Его губы коснулись моих.

— Я хочу, чтобы ты помнила каждую секунду.

Алый свет на миг вспыхнул вокруг его тела, от бёдер до переносицы, и по краям кровати упали тяжёлые чёрные занавеси.

И наступила ночь.

Ночь, в которой остались лишь его прикосновения.

И страшно не было. Ни капельки.

Глава 23

Когда я проснулась под тёмно-вишнёвым покрывалом, небо едва начало светлеть. Занавеси были раздёрнуты, но Рэя в спальне не было. О ночных безумствах напоминала лишь разбросанная вокруг одежда, флакон с маслом у изголовья кровати — и моё собственное тело, которое довольно… болезненно напоминало о себе в определённых местах.

Я села на постели, прислушиваясь к себе, и слабо улыбнулась. Нет, скорее, приятно ныло.

Я прижала к лицу подушку, вдыхая запах Рэя, и ощущения прошлой ночи разом нахлынули, выбивая все мысли. Наяву… наяву я была такой благовоспитанной, цивилизованной, наяву Рэй так умел держать лицо, но здесь, за занавесями, не осталось ничего подобного. Не было даже слов, лишь жаркая первобытная темнота и власть Рэя, который делал со мной что хотел, унижая и обольщая, причиняя боль и наслаждение. А я, нагая, беспомощная, раскрытая перед ним… я соглашалась с каждым его прикосновением. Безумная ночь, и я упивалась ею.

Одна лишь память о незнакомом наслаждении вновь заставляла тело петь. Воспоминания о ночном шёпоте и тёмных обещаниях, о ладони, скользящей вверх по внутренней стороне бедра, об экстазе, охватившем меня, пока я была не в силах пошевельнуться…

Она была ослепительна, эта ночь. И я хотела повторения.