Вторая Академия (СИ)

…Несмотря на то, что некоторые вещи были бы чудовищно унизительными, будь на месте Рэя кто-то другой. Теперь я поняла, что Рэй имел в виду, когда говорил, что я стану больше ему доверять. Когда он открыл передо мной в постели свои потаённые желания, он сделался куда уязвимее, чем я, парализованная и замершая под ним, как распятый мотылёк.

И я знала, что никогда не воспользуюсь этим знанием ему во вред.

Я кашлянула, убеждаясь, что голос мне повинуется.

— Рэй! — позвала я. — Где ты?

Никакого отклика. Я перевела взгляд на тёмное, ещё почти ночное небо. Возможно, Рэй в эту секунду вообще находился на другом краю мира. Ведь в его распоряжении был дальний телепорт. Может, он обсуждал с Зеро книгу со странными ментальными упражнениями, которую так напряжённо читал прошлым вечером?

Внезапная мысль ударила меня будто молнией. Если Рэя сейчас не было в доме, а книга осталась здесь, я могла найти её и изучить сама.

И времени было немного.

Я кое-как собрала разбросанные вещи и босиком отправилась за чистой одеждой. Мне не очень-то удалось поспать, но мысли о книге сбили с меня всю сонливость.

Рэй не просто так отказал вчера леди Алетте так резко. Он набрёл на что-то по-настоящему важное.

И я хотела знать на что.

Книга лежала на своём месте в гостиной, там, где Рэй оставил её вчера вечером, и у меня вырвался вздох облегчения. Всё-таки он не прятал от меня свою добычу. Или… или вчерашняя ночь настолько его поглотила, что это просто выпало у него из головы?

Я хотела бы посмотреть и на другие находки из гробницы. Те парные восьмигранники, например: что-то подсказывало мне, что они куда ценнее, чем кажутся. Но Рэй явно не горел желанием мне их показать.

Я взяла книгу и вдруг поняла, что я безумно хочу есть. Вчера я наскоро поужинала, но сейчас голод властно напоминал о себе. Что ж, Хат вчера приготовил нам отличный ужин, не так ли?

Шлёпая босыми ногами, я прошла на кухню. Коснулась руны на чёрном сундуке, откинула крышку — и охнула.

Пирожные. Пышные бисквиты, пирамидки из слоёных булочек, залитые взбитыми сливками и джемом, с ломтиками засахаренных ягод. Нежные слои воздушного крема, посыпанные тёртым шоколадом, желе и кусочки фруктов. Сверкающие свежие ягоды, шоколадная глазурь и умопомрачительный заварной ореховый крем со сливками.

В прохладном стазисе всю ночь. Для меня.

— Ничего себе, — потрясённо произнесла я. — Оказывается, древние големы-убийцы разбираются в десертах!

Я покосилась на бесценный том, который держала в другой руке. Если я запачкаю его кремом… но я ведь не запачкаю, правда?

Я плюхнулась на табурет, выставив перед собой коробку с пирожными. Вытянула ноги, с хрустом откусила половину слоёной булочки, поддев языком ягоду, и открыла книгу.

И пропала.

Я ни разу не читала эту книгу.

Я знала каждое слово. Именно такими фразами отец подбадривал меня, улыбался моим успехам, терпеливо ободрял, когда у меня ничего не получалось. Его тон, его мысли, его поддержка…

Я сглотнула. В уголках глаз начали собираться слёзы. Как тяжело будет выпустить эту книгу из рук. Вновь расстаться с его голосом… расстаться с частичкой себя.

Я глубоко вздохнула. Не время. Не думай о нём, Фаэль. Отвлекись от этих мыслей. Посмотри, чему он тебя учит.

Я вчиталась. И замерла: на первых же страницах рассказывалось, как сконцентрироваться для того, чтобы собрать сознание в точку — в ту, куда устремлено внимание. Как собрать всего себя, все воспоминания и привычки, будто на кончик иглы, чтобы их можно было прочитать все разом.

«Будь путником, выходящим из дома и оставляющим позади всё, даже флягу с водой. Возьми себя в этом мгновении. Будь им. Поймай себя — и обрети свободу от тела».

Вот тут книга чуть не выпала у меня из рук.

Свобода от тела. Путник, выходящий из дома…

…Из одного тела — в другое.

Я торопливо перелистывала страницы, не обращая внимания на испачканные в сахарной глазури пальцы.

«Сжать сознание в точку… туннель между разумами… момент осознания… внимания…».

Туннель? Мой отец писал о туннеле между двумя разумами?

Я лихорадочно вчитывалась в каждую строку, но одно было очевидным: способа перенести сознание здесь не было. Только ментальные упражнения, и ни следа инструкций, как захватить новое тело. Ни изображения руны бессмертия, ни описания энергетических узоров. Лишь тщательно зафиксированный порядок тренировок.

Отец оставил эту книгу в укромном месте, хотя явно не желал заводить учеников, а сам наверняка знал каждую строчку наизусть. Зачем же он вообще сохранил её? Словно Маркус Рише боялся забыть эти сведения — слишком ценные, чтобы быть потерянными навсегда. Неужели он боялся потерять память? А может быть, уже терял её?