Вторая Академия (СИ)

«Он ведь тебе так и не сказал, что сходит с ума от тревоги, верно?»

— Хат сказал, ты сильно беспокоишься о чём-то, — осторожно сказала я.

— Каждый раз, когда срабатывает восстанавливающий артефакт, есть шанс полного лишения дара, — отрешённо промолвил Рэй. — В моём случае — уже два раза.

Невероятно. Рэй вообще не выдал себя. Ни единого намёка, что он чудовищно боится лишения дара. Даже когда у него был бред, он промолчал.

Рэй едва заметно улыбнулся, заметив моё выражение лица:

— Теперь ты дважды подумаешь, перед тем как считать, что я снял все маски, правда?

Он развалился на песке и похлопал рядом с собой. Помедлив, я села на берегу рядом с ним, опираясь на руки.

— Помнишь, я рассказывал тебе, что Джейен влюбился в неподходящую девушку? — спросил он.

— Помню, конечно.

— Я ужасно ему завидовал.

Я моргнула.

— Ты серьёзно?

— У него всё случилось, как бывает в сказках. Джейен порой забирался в трущобы в простой одежде ради острых ощущений; отец не знал, конечно же. И встретил там самую обычную девушку. Её отец держал магазинчик, а она лепила мозаичные тарелки и статуэтки. Джейен успел где-то подраться, нахватался синяков и выглядел совершенным оборванцем, а она накормила этого оборванца обедом.

— И влюбилась?

— Куда важнее, он влюбился, — задумчиво проговорил Рэй. — Никогда не видел его таким счастливым. Таким радостным, таким спокойным. Должно быть, это были лучшие дни в его жизни, пока отец не узнал. Джейен исчезал из дворца ещё до рассвета, а то и не ночевал там. Я как-то застал его в покоях и спросил: неужели эта самая любовь так много значит? Что это вообще такое?

— А он? — тихо спросила я.

— А он сказал, что это возможность рассказать всё на свете той, кто всегда тебя выслушает и поймёт. Что она смотрит на него как на героя и лучшего мужчину в мире и доверяет ему полностью. Что когда-нибудь… — Рэй с иронией усмехнулся. — Когда-нибудь я буду так же счастлив, как он.

Волны плескали на берег, и глаза Рэя, совершенно непроницаемые, были отражением озера.

— Но ты не веришь в любовь, — утвердительно сказала я.

— Нет. — Рэй прикрыл глаза. — Самое забавное, что меня не обманывали, не предавали, не разбивали сердце. Никакой чёрной горечи и пронзительных разочарований. Просто я не верю в ту единственную. И одновременно…

— Что?

— Не знаю, — совсем тихо произнёс Рэй. — Просто порой хочется узнать, каким бы он был, тот принц Дрэйг, который нашёл в трущобах свою дочь гончара, накормившую его обедом? Должно быть, он наплевал бы на волю отца, бросил Академию и увёз любимую далеко-далеко, пока империя горела бы в огне. Но какая разница, правда? Ведь истинная любовь превыше всего.

— Ты ведь знаешь, что можно служить империи и жениться по любви.

— Это всегда будет семья, построенная на лжи, так или иначе, — проронил Рэй. — Если моя жена узнает настоящего меня, лжеца и предателя, сама понимаешь, вряд ли она меня полюбит. Ты на себе ощутила, каково это.

Я не ответила, зябко ёжась. Рэй кивнул:

— Вот-вот. А если я буду притворяться, как я умею делать очень и очень хорошо… конечно же, она полюбит. Вот только…

— …Не тебя, а твою красивую маску.

— И эта любовь будет фикцией. — Рэй зевнул. — Даже если бы я не был подлым предателем, агенту всё равно приходится слишком много врать. Сейчас, рядом с тобой… такие отношения подходят мне куда больше. Без любви, но с искренностью.

Я поморщилась:

— Не очень-то мне лестно такое слышать.

— Последнее, что я хочу, — видеть рядом с собой влюблённую девушку. — Рэй покосился на меня. — Точнее, я очень этого хочу, но недостатки перевешивают достоинства. — Он вздохнул. — Проклятье, почему не существует способа оставить кого-то совершенно прежним, но поставить на него условие никогда тебя не предавать, как в поведенческом блоке големов?

— Вот этого тебе точно не следует говорить будущей жене.

Мы переглянулись и рассмеялись.

— Ты мне нравишься, — произнёс Рэй с внезапной серьёзностью. — Иначе ты не оказалась бы в моей спальне. Но я не хочу слишком к тебе привязываться — и не хочу, чтобы ты чересчур привязывалась ко мне, пусть даже это нужно для дела. А баланс в этих вещах найти невозможно.

— Мы имперские агенты, верно? — с лёгкой насмешкой произнесла я. — Это наша работа — балансировать на грани.

Рэй издал короткий смешок. И вдруг прищурился:

— Ты слишком уж приятная собеседница этим утром. Хочешь узнать очередную мою тайну?

Я закусила губу. Вообще-то нет… но вообще-то да. Я пришла на берег не за этим, но теперь, глядя в глаза Рэю, я ясно поняла, что слова отца никуда не делись.

Он посеял во мне сомнения, обвинив Рэя. И я хотела их развеять.

— Помнишь, отец сказал, что пять лет назад ты совершил страшное предательство, которое я никогда не смогу простить? — спросила я. — Какое, Рэй?

Рэй долго смотрел на меня. А потом, усмехнувшись, молча покачал головой.

— Ответь мне, — с нажимом произнесла я. — Ты же понимаешь, насколько это для меня важно. Почему я тебя не прощу?

— Потому что не простишь, — спокойно сказал Рэй. — Или будешь вздрагивать каждый раз, вспоминая об этом, и это будет мешать нам работать.