Вторая эра машин

Эту ситуацию можно назвать техническими изменениями, которые спровоцировал талант.[260] Во многих отраслях разница между платой первому и второму в списке лучших уже стала невероятно большой. Как было отмечено в довольно противоречивой рекламе Nike, вы не выигрываете серебряную медаль, а проигрываете битву за золотую.[261] В тот момент, когда важнее всего становятся рынки, работающие по принципу «победителю достается все», неравенство в доходах начинает расти, поскольку доля победителя, находящегося на самом верху, будет все сильнее отрываться от среднего значения.[262]

Рост неравенства в доходах между выпускниками колледжа и теми, кто его не окончил, а также между владельцами капитала и работниками превосходят еще бо́льшие изменения на самом верху. Как было отмечено выше, за период между 2002 и 2007 годами верхний один процент населения получал две трети всей прибыли от роста экономики США. Кто же входит в этот один процент? Это не люди с Уолл-стрит. Экономист из Чикагского университета Стив Каплан обнаружил, что основная часть этих людей занимается совсем другими делами: это представители СМИ и индустрии развлечений, спорта и юриспруденции, а также предприниматели и высшие руководители компаний.

Представители первого верхнего процента – это своего рода звезды, но и им есть на кого равняться – на суперзвезд, рост доходов которых был еще более значительным. Если первый верхний процент получал около 19 % всего дохода в США, то у верхнего одного процента от этого 1 % (или у верхнего 0,01 процента от всей совокупности) доля в национальном доходе удвоилась за период между 1995 и 2007 годами с 3 до 6 %. Это значение почти в шесть раз больше, чем то, что получали представители этого социального слоя в период между Второй мировой войной и концом 1970-х. Иными словами, верхние 0,01 процента теперь получают более высокую долю в доходе первого процента населения, чем этот первый процент получает от всей экономики в целом. В исследованиях, в которых принимает участие небольшое число людей, сложно сохранять анонимность и получить надежные данные об уровне доходов у группы, меньшей, чем верхние 0,01 процента. Но мы можем сказать, что в стране имеется более 1,35 миллиона домохозяйств, составляющих верхний один процент и получающих средний доход на уровне 1,12 миллиона долларов, а 0,01 процента представляет лишь 14 588 семейств, каждое из которых получает доход 11 477 000 долларов[263].[264]

Однако ряд свидетельств дает основания предполагать, что рост неравенства в доходах продолжается и на более высоком уровне, а каждая группа суперзвезд с тоской смотрит на находящихся еще выше супер-пупер-звезд.[265]

Каким образом суперзвезды преуспевают в экономике, где «победителю достается все»

В предыдущей главе мы говорили о программе TurboTax компании Intuit, которая автоматизирует работу по подготовке налоговых деклараций. Машины выполняют задания, которыми прежде занимались сотни тысяч людей, подготавливавших налоговые декларации. Это наглядный пример того, как технология автоматизирует рутинную работу по обработке информации, а труд замещается капиталом. Важнее же всего, что этот пример показывает, как работает экономика суперзвезд. Директор Intuit заработал в прошлом году четыре миллиона долларов, а Скотт Кук, основатель компании, – миллиардер.[266] Сходным образом для 15 человек, создавших Instagram, не нужны были толпы малообученных помощников или ценный физический капитал. Они воспользовались своим талантом, связями с правильными людьми и выбрали правильное время для запуска.

Состояния активно растут и у победителей в других областях деятельности. Дж. K. Роулинг, автор серии книг про Гарри Поттера, – это первая в мире писательница-миллиардер, представительница области, в которой редко можно встретить супербогатых людей. Алекс Табаррок из университета Джорджа Мейсона пишет о ее успехе:

Гомер, Шекспир и Толкиен зарабатывали намного меньше. Почему? Гомер умел рассказывать отличные истории, но за один вечер он мог заработать только ту сумму, которую были готовы потратить несколько десятков его слушателей. У Шекспира дела обстояли несколько лучше. Театр «Глобус» вмещал около 3000 зрителей, и, в отличие от Гомера, Шекспиру не нужно было приходить туда, чтобы получать свое вознаграждение. Слова Шекспира функционировали на новом, более эффективном уровне.[267]