Вторая книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том третий. Сердце Принца (СИ)

— Ни в коем случае! — теперь это был Отон. — Так и пойдем. Бонифаций помешан на чистоте, так что посмотрим на его физиономию, когда он будет жать мне руку. Я думаю, на это стоит посмотреть.

— А как добираться будем, до Главного Замка как я понимаю, довольно далеко? — а вопрос был не праздный.

— Король предоставил карету и двадцать гвардейских всадников, — ответил фельдъегерь.

Нэй сморщился, слово «гвардия» начинало неприятно воздействовать на зубы.

— Это гвардия Короля, — ответил на эту реакцию Нэя Отон.

— Одна сатана, — махнул рукой Нэй.

— Мы можем запрячь пару телег и вшестером выехать за вами, — появление Сэма, как всегда, осталось незамеченным. Хм. Он все чаще стал возникать совершенно неожиданно. И это девятифутовый гигант?

— Король гарантирует неприкосновенность! — ответил на это фельдъегерь.

— А мы будем охранять нурча, он ведь едет?

— Да, — мотнул головой Отон. — Беру с собой Нэя и Артура.

— Тогда полчаса подождите, — и Сэм снова исчез, как и не было его.

— Полковник! Прекращайте шмыгать носом. Вполне нормальный запашок, — Нэй понюхал свой уже давно высохший, но впитавший в себя все запахи канализации, рукав камзола. — Такое впечатление, что вы никогда не совершали в грязи марш-бросок верст так на тридцать! После него знаете какие ароматы, похлеще канализации!

— Э… — полковник был явно озадачен. — Никогда не совершал.

— Значит, у вас еще все впереди, — хохотнул Нэй, а за ним и все в зале. Ну, кроме ничего не понявшего полковника.

Выехали в половине десятого.

Карета драгоценная и дорогая тут же провоняла тремя мужскими телами, сдобренными канализационной атмосферой. Но на это даже посмеялись, хотя Отон и сказал, что отец не очень любит грязь, поэтому, может, и стоило вымыться. Хотя бы из чувства уважения к Королю.

Нэй на это ответил, что он как-то об этом не подумал и больше всего он не хотел бы оскорбить своим таким присутствием своего будущего деда Урбана IX. Но, как говорится, они уже в пути и изменить ничего не могли.

— А ты чего такой грустный? — пока говорили Нэй с Отоном, Артур сидел в уголке кареты, и не заметить его отстраненность было невозможно.

Артур улыбнулся, но сказал как-то нерадостно:

— Да, чувствую себя глупо, ничего толком не сделал, не спас, не проявил себя ни в чем. Только и делаю, что плыву по течению, — и он грустно вздохнул.

— Не стоит грустить, сын мой, сейчас героизм просто в том, чтобы выжить, хотя и я себя как-то глупо чувствую.

— Это отходняк, друзья мои, — Нэй усмехнулся. — Вчера мы были на адреналине, а сегодня все почти улеглось, нам холодно, грязно, от этого и грусть подкрадывается. Но, если честно, сейчас бы теплую ванну и полежать в ней часиков так несколько. И чтобы вокруг никаких проблем! — и мечтательно закрыл глаза.

Вот-вот. И все закивали головами…

Прибыли в десять.

Шли втроем, но снова окруженные гвардейцами — два впереди, два позади.

Минут двадцать длилось это путешествие по лабиринтам Главного Золотого Дворца, пока наконец они не оказались в небольшой подготовительной комнате — великосветском тамбуре тронного зала, где можно было привести себя в порядок, почистить перышки перед встречей с Королем.

Но, когда все трое посмотрели на себя в зеркало, то дружно рассмеялись, так как представляли они из себя каких-то последних оборванцев, но никак не представителей королевских кровей. Этакие бродяги, каким-то чудом оказавшиеся на приеме у короля. Но при этом никто не захотел изменить этот образ.

Единственная чистая вещь гардероба всех троих — это три треуголки, которых оказалось достаточно в шкафах Зеленого дворца, так как свои головные уборы они то ли потеряли, то ли те превратились в грязное месиво, которое вот точно было стыдно надевать на голову даже грязную.

С этими треуголками они и вошли в Малый Тронный зал, так как следовало при встрече с королем совершить довольно мудрёный поклон-приветствие, где треуголка как головной убор являлась главным атрибутом действия.

Вошли в зал одновременно с Бонифацием; он вошел из другого, соседнего тамбура, и его небольшой свитой, которую играли, видимо, его молодая жена Сильва и не менее молодая дочь Урсула. Хм… или наоборот, даже сам Отон малость запутался. Все чистенькие и одеты с иголочки.

Сам зал был довольно большим, как сказал Отон — сто пятьдесят на сто ярдов. Услышав, что это Малый Тронный зал, Нэй поинтересовался каких тогда размеров Большой Тронный зал? И получил ответ: Большой зал — это шестьсот на четыреста ярдов, и в нем может присутствовать весь аристократический свет всех Восьми королевств! Ну, это понятно. Если на каждого вельможу по одному квадратному ярду, то это будет.

Это будет…

Сумасшедшая цифра!

Даже голова закружилась от того, сколько это будет.

А вот Трона, или как его еще называли — Головешку, или Сгоревшего — Нэй не увидел. В Малом Тронном зале стоял вполне обычный деревянный трон, или скорее, большое королевское кресло, вполне себе деревянное, вполне себе красивое и обрамленное золотом, но вполне себе заурядное, без всякой мистики и легенд.

Трон, Истинный Трон для Истинных Королей, стоял только в Большом Зале.