Читаем Вторая книга полностью

...хлеб ощущаешь как пищу богов - В той же статье Мандельштама 1921 г. "Христианин, а теперь всякий культурный человек - христианин, не знает только физическою голода, только духовной пищи. Для него и слово - плоть и простой хлеб - веселье и тайна"

С. 524 "Русский бунт, бессмысленный и беспощадный" - слова Пушкина из "Капитанской дочки" (опущенная глава) "Не приведи Господь увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный"

[707]

С. 525 "Мой прекрасный жалкий век"

И еще набухнут почки,

Брызнет зелени побег,

Но разбит твой позвоночник,

Мой прекрасный жалкий век! ("Век", 1922)

По Бергсону - По его последней книге "Два источника морали и религии" (1932) см.примеч.к с.285

С. 526 оптимизм Владимира Соловьева основан на абсолютной вере людей его века в прогресс. - Как известно, к концу жизни философа в его взглядах на смысл истории произошел перелом, выразившийся в его предсмертном сочинении "Три разговора" с приложенной "Повестью об антихристе". По словам В.Ф.Эрна, "перелом состоит в том, что с творческой силой Соловьев ощутил дурную схематичность прежних своих философем В этом огне самопроверки сгорела схема теократическая, схема внешнего соединения церквей, схема планомерного и эволюционного развития Добра в мире, и Соловьев почувствовал трагизм и катастрофичность истории"

С.527 надевают на мыслящую голову китайскую каменную шапку, проламывающую череп, и рубят кисти рук тем, кто играет на рояле - Это не преувеличение, а факты китайской "культурной революции" 1960-х гг.

Кто сказал, что все существующее разумно? - Известный тезис системной философии Гегеля

С.529 в стихотворении "Сухие листья октября" - В не раз цитированном Н.Я. Мандельштам стихотворении "Где ночь бросает якоря " Для тенденций объективизирующей "беспристрастной" науки, о которых говорит на этих страницах Н.Я.Мандельштам, весьма характерно, что стихотворение о "сухих листьях октября" и "глухих вскормленниках мрака" может трактоваться как обращенное к эмигрантам.

С.531 Тех, кто соблазнял "малых сих", было сравнительно немного Евангельские слова "Горе миру от соблазнов ибо надобно прийти соблазнам, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит" (Мф. 18: 7) "А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в меня, тому лучше было бы,

[708]

если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море" (Мк. 9:42).

С 533 ..менады символистов... по первому знаку предводителя могли растерзать. - Менады - то же, что вакханки, безумствующие, сокрушающие все на своем пути тирсами (жезлами) спутницы бога Диониса. Иронический намек на стихотворение В.И.Иванова "Мэнада":

...Бурно ринулась Мэнада,

Словно лань,

Словно лань...

У Герцык... Ахматова нашла запись с издевательством над молодым Мандельштамом - В воспоминаниях ЕКГерцык, "духовной сестры" В И.Иванова, есть рассказ, как некая "бабушка" "привела внука на суд к Вячеславу Иванову, и мы очень веселились на эту бабушку и на самого мальчика Мандельштама, читавшего четкие фарфоровые стихи Щедрость Вячеслава Ивановича в выслушивании и углублении чужого творчества была изумительна" (см. Ге р ц ы к Е. Воспоминания. Париж, 1973 С.60).

С.534 он сравнивал отношение Тасса и Ариосто к окружающему миру - В "Разговоре о Данте" сравнение проведено между Дантом и Боккаччо первый "мучительно находил себя в социальной иерархии", второй "наслаждался тем же самым общественным строем, окунался в него, резвился в нем"

С.535 Стеклянный колпак - образ (стеклянная крыша над оранжереей в ботаническом саду), заимствованный из рассказа В М Гаршина "Attalea princeps".

С.538 ему следовало осудить отца, порвать с прошлым и оказать услугу начальству, - Типичные образцы поведения, диктуемые в "год великого перелома", - публичное, через газету, отречение детей от родителей, если родители священники или торговцы, разоблачение их "контрреволюционной" деятельности. В дневнике толстовца В.А.Молочникова (Новгород) читаем - 28 октября 1929 г. "Приклеиваю вырезку из "Звезды". Чтобы попасть в господству-ющую партию сын отрекается от отца-священника", 30 октября "Вчера в "Вечерней красной газете" оповещение о 22 расстрелах. И некому написать "Не могу молчать!"

[709]

Каждый боится за себя. Каждый" (см. Из тайников спецхранов Л, 1991 С.37, 38)

С.539 Вечером шли развлекаться в театрик - В здании бывшего Пассажа располагался тогда театр миниатюр и эстрады "Театр обозрений"

почему он обижается на своих "парнокопытных друзей - Выражение из "Четвертой прозы" "Я пришел к вам, мои парнокопытные друзья, стучать деревяшкой в желтом социалистическом пассаже-комбинате "

С.543 Это было нечто неопределимое, крохотное, но очень существенное, некая формообразующая крупинка, без которой нельзя жить - Ср. иронический по форме пассаж из "Египетской марки" Мандельштама "Пропала крупиночка, гомеопатическое драже, крошечная доза холодного белого вещества. В те отдаленные времена, когда применялась дуэль-кукушка, состоявшая в том, что противники в темной комнате бьют из пистолетов в горки с посудой, в чернильницы и в фамильные холсты, - эта дробиночка именовалась честью"

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза