Вторая любовь всей моей жизни

Как и ожидалось, событие привлекло внимание всего города, и, когда мы прибыли, почти все столики внутри и снаружи были заняты. Мы направились к двери и заглянули внутрь: благодаря дополнительным столикам и диванам все казалось ярче, на стенах вместо картин висела только доска с названиями блюд дня. Новая цветовая гамма – кремовые и светло-голубые оттенки – прекрасно подходила для кафе с видом на море. Мои картины загромоздили пространство, хотя и грустно было больше их здесь не видеть. Мне было всего семнадцать, когда Лукас устроил мне сюрприз на день рождения, договорившись с миссис Моррис о том, чтобы повесить одну из картин в кафе. Впоследствии мои картины стабильно продавались, но она отказывалась брать комиссионные за выставку моих работ.

Появилась Аманда – пятнадцатилетняя внучка миссис Моррис – с большим подносом в руках, и мы не замедлили взять по чашечке бесплатного кофе. К нам подошла сама хозяйка.

– Ну, что скажете?

– Выглядит потрясающе, миссис Эм, – ответила Эмма. – Работники молодцы.

– За ними был нужен глаз да глаз. Рада, что вам нравится: не хочу терять постоянных клиентов. Так, золотце, ты уже спросила у нее, что хотела? – она взглянула на Аманду; девочка отрицательно замотала головой, вспыхнув и бросив на меня взволнованный взгляд.

Миссис Моррис повернулась в мою сторону.

– У нее в школе проект по рисунку, для которого она хотела бы воспользоваться твоими советами. Что ты думаешь по этому поводу?

Я заколебалась: как я могла помочь кому-то, когда сама так безнадежно застряла? Однако миссис Моррис всегда была добра ко мне, и я согласно кивнула.

– Без проблем. Хотите сейчас это обсудить?

– Идите в заднюю часть кафе, мы тут сами разберемся, – миссис Моррис забрала у Аманды поднос и вручила его Эмме, которая только удивленно взглянула на меня.

Я проследовала за Амандой через все помещение на кухню, где мы уселись на стульях у прилавка. Я спросила, какое у нее задание по проекту, и она объяснила, что нужно нарисовать то, что любишь.

– У тебя есть какие-то идеи?

Она сказала, что хотела выбрать пляж, но учитель потребовал, чтобы на рисунке была изображена она сама.

– Я не очень представляю, как это сделать.

– Ну, а какие чувства вызывает у тебя пляж? Навевает какие-то воспоминания? Надо, чтобы рисунок был личным для тебя, а не просто какой-то пляжный пейзаж, который мог бы быть где угодно, понимаешь?

Я вспомнила слова своей учительницы по рисунку о том, что нарисованный мною пляжный пейзаж не вызвал у нее никаких эмоций. Я подумала о матери с дочкой, которые однажды днем вместе строили замок на песке, и это напомнило мне о том, как мы с мамой делали то же самое. В этот момент я поняла, что тогда имела в виду моя учительница.

Я мысленно поинтересовалась, смогу ли воспользоваться собственным советом и нарисовать что-то по-настоящему личное.

Оставив Аманду раздумывать над идеями, я вышла в поисках Эммы и Джона, как вдруг почувствовала чье-то прикосновение – это был Роберт.

– Ты вернулся, – глупо сказала я.

Он расплылся в улыбке:

– О да. Твои картины идеально смотрятся у меня. Я – счастливый обладатель нескольких оригиналов Роуз Уокер.

– Я рада, что они пришлись тебе по душе. Ты вселяешь веру в то, что мой художественный талант еще проявится.

– Ты должна верить. Я знаю, ты снова будешь писать картины, Роуз Уокер: мир не может позволить себе утрату такого таланта, как ты.

– Странно, я никогда не считала себя талантливой. Я любила рисовать, поэтому и занималась этим. В колледже была куча художников лучше меня, и я пыталась с ними конкурировать.

– Нет смысла в конкуренции – нужно просто быть собой.

Мне импонировало то, как Роберт меня видел. Благодаря ему я чувствовала больше уверенности в себе и надежду на то, что однажды ко мне вернется вдохновение.

Вопрос в том, смогу ли я когда-либо сделать то, чему всегда противилась: вложить собственные эмоции в работу. С чего вообще начинать?

Пальцы слегка зачесались из-за жажды рисования. Я чувствовала подъем. Если я и буду снова рисовать, то это должно идти от самого сердца. Теперь я поняла это. Для меня все в жизни изменилось, а значит, должно было измениться и мое творчество.

– Смотри, Глория и Грэхем приехали, – Эмма прервала мои размышления, кивнув в сторону прибывших.

Я увидела их, приветствующих миссис Моррис, и почувствовала, как Роберт проследил за моим взглядом. Он как будто напрягся за моей спиной.

– Это родители Лукаса, – прошептала я. – Мне бы хотелось вас познакомить, – слова вырвались у меня прежде, чем я успела их обдумать. Но это была правда. Я хотела, чтобы они познакомились, хотя до сих пор не была уверена, что между нами происходит. Но если что-то все же есть, скрывать это от них я больше не могла.

– Не могу, – поспешно ответил он и повернулся к ним спиной. – Мне очень жаль, но… я только что вспомнил, что должен позвонить… э-э-э… клиенту.

– Сейчас? – удивленно переспросила я. – Ты же только пришел!

– Прости, я совсем забыл. Так спешил снова тебя увидеть. Ты сегодня работаешь?

Я заставила себя кивнуть.