Вторая любовь

— Слишком рано говорить, — проворчал Мосби, от души желая, чтобы Лерлин именно сейчас не отправилась на работу. Черт. После этого потопа, он бы воспользовался НЛЛ — Немного Любовной Ласки, что в случае с Лерлин немедленно превратилось бы в МЛЛ — Много Любовной Ласки.

Ему и так уже не повезло, что машину нашли на его участке.

«Люмина» почти наполовину появилась на поверхности, из раскрытых окон потоком хлынула вода.

— Шериф! — окликнул его один из пожарных. — Похоже на то, что мы обнаружили труп.

— Сукин сын. — Мосби выплюнул табачную жвачку, поправил портупею и лениво направился вокруг тягача к тому месту, где должен был сидеть водитель «люмины».

Можно пока расслабиться, торопиться ни к чему.

Он стоял там, огромные мясистые красные руки уперлись в широкие бедра, и безмятежно смотрел в открытое окно.

Почти верное дело. Бледное, раздутое тело навалилось на рулевую колонку. Шериф заметил, что воздушный мешок надулся, но его проткнули.

«Специально? — задумался Мосби. — Чтобы быть уверенным, что „люмина” быстро уйдет под воду?» Это объясняет то, что все остальные стекла были опущены.

Следствие покажет.

Но шериф нутром чувствовал несчастные случаи, потому что навидался их даже больше, чем ему бы хотелось. А сейчас Мосби понимал — что-то не так. Он не мог объяснить, почему. Но у него возникло такое подозрение.

— Чтобы никто не дотрагивался до этой машины, — приказал он.

Отстегнув с пояса фонарик, шериф прошел немного вперед и осветил задние номера «люмины», вернулся к своей машине и протиснулся за руль.

Мосби взял с консоли микрофон и включил передатчик.

— Сэлли, милочка, — вызвал он диспетчера, — прогони-ка эти номера штата Джорджия через компьютер, а я подожду, ладно?

Мосби продиктовал буквы и цифры номерного знака.

Прошла минута. Сквозь полосатое ветровое стекло и шмыгающие туда-сюда дворники шериф видел освещенную светом прожектора «люмину», медленно выбирающуюся из воды, ее металлическое тело отливало красными всполохами от мигалок спасательных машин.

— Шериф! — голос Сэлли прорвался сквозь тявканье и треск эфира. — Эти номера принадлежат доктору Во Шену.

Отис Мосби нахмурился.

— Это должно мне о чем-нибудь говорить?

— Ага. Помните того доктора-китайца из Центра контроля над заболеваниями? Это его жена гнала волну, потому что полиция ждала семьдесят два часа, прежде чем объявить его пропавшим без вести.

— Смутно. — И в ту же секунду у него появилось неопределенное ощущение, становившееся все отчетливее, что дело оказывается куда более сложным.

— Знаете, что бы я сделала на вашем месте, шериф? — не умолкала Сэлли. — Я бы постаралась выглядеть чуть-чуть поэлегантнее. Понимаете?

— Чего? А это еще зачем?

— Да у меня такое чувство, что из-за него здесь появятся люди из газет и с телевидения.

Шериф Мосби заметил приближающиеся фары. Знакомый фургончик с тарелкой спутниковой антенны на крыше переезжал через мост. Ему не потребовалось разглядывать логотип на боку, чтобы его узнать.

— Сэлли, милочка! — утомленно выговорил он.

— Да, шериф?

— Ты ошибаешься, — голос Мосби звучал сварливо.

— Что такое, шериф?

— Стервятники уже здесь, — прорычал он, мобилизуясь. — Они уже у меня над головой.

34

— Я не собираюсь выбирать выражения. Я собрала всех вас здесь потому, что компания переживает кризис. Возможно, самый тяжелый из всех, с которыми нам приходилось сталкиваться.

Дороти-Энн оглядела воздушный конференц-зал. Ее слова, словно взрывная волна, оглушили людей, возглавляющих различные отделы корпорации. Это было ясно по тем быстрым взглядам, которыми они обменялись, по глубоким морщинам, моментально прорезавшим повлажневшие, обычно такие гладкие, сухие лбы, по беспокойству, затуманившему глаза. Они не привыкли предвкушать ничего другого, кроме самого солнечного, самого благополучного будущего.

И теперь осознание того, что им, Избранным корпорации, придется, вероятно, столкнуться с неуверенностью в завтрашнем дне, пугавшей их коллег в других компаниях, наполнило собравшихся страхом.

«А ведь правда, — сообразила Дороти-Энн, — существует запах страха».

— Мне нет нужды напоминать, что все, обсуждаемое в этом зале, строго конфиденциально, — продолжала она. — И тем не менее, чтобы мы хорошо поняли друг друга, повторю. Вы не обсуждаете — подчеркиваю, не обсуждаете — этого ни с кем. Это относится и к вашим супругам. Я не допущу никакой утечки информации, вольной или невольной.

Помолчав, миссис Кентвелл добавила:

— Это самый надежный способ присоединиться к мистеру Уикли. — Ее глаза смотрели безжалостно, пока она по очереди оглядывала присутствующих. — Я ясно выразилась?

— Да, мэм, — голоса всех сидящих вокруг стола слились в быстро смолкнувшем хоре.

— Хорошо. Как вы, вероятно, знаете, отели «Хейл» стали жертвой второй вспышки инфекционного заболевания за последние четыре месяца. Как или почему это случилось, я не знаю и намереваюсь выяснить. Но одно я знаю наверняка — результаты почти… катастрофические.