Вторая любовь

«Черт побери!» — выругался он про себя. Парень знал, что тихоокеанские высоты кичливы, но чем дальше на запад он шел, тем больше становились великолепные дома! Кристос и представить себе не мог размеры этих дворцов!

Дивизадеро, Бродерик, Бейкер. Он свернул направо, думая о том, что лучше было бы отправиться на разведку на машине. Куда легче оставаться невидимкой на колесах, чем идя пешком.

«Вовремя я остался без тачки», — с горькой иронией подумал он.

Кристос напомнил себе, что это всего лишь временное неудобство. Пока он правильно разыгрывает свои карты, у него на руках выигрыш, он чувствует его запах, и очень скоро он будет сидеть за рулем новехонького «мерседеса». Спортивный серебристый «500 SL». Или уж на самый крайний случай, стильный красный «мустанг» с откидным верхом. «GT» с отличными колесами и мягкими сиденьями из рыжевато-коричневой кожи.

А пока ему остается только ездить на автобусе и ходить пешком. Да ладно, немного упражнений еще никому вреда не приносили. Это поможет ему оставаться подтянутым и бодрым. Ведь его тело — это его состояние, верно?

Чертовски верно. В его же интересах оставаться в отличной форме.

Пэсифик. Бродвей. Так вот это где…

— Ну, черт побери! — во весь голос выдохнул Кристос, резко остановившись.

Гигантский особняк поднимался в середине аккуратно выстриженных лужаек размером с половину городского квартала. Величественный белый дворец с мягкими архитектурными деталями — пилястры рубежа веков, карнизы, три этажа и высокие стеклянные двери. Настоящий Версаль!

«Так вот что Глория Уинслоу называет домом, — подумал Кристос. — Вот здесь, может быть, в эту самую минуту, она принимает ванну или считает деньги, и ее обслуживают со всех сторон. И с надеждой вспоминает о свидании с твоей особой попозже днем…»

Не желая привлекать к себе ненужное внимание, Кристос быстро повернулся и отправился назад той же дорогой, которой пришел сюда. Его мозг гудел.

Одно он знал точно. У этих Уинслоу зеленые просто лезут из ушей.

И еще одно. Глория Уинслоу не та женщина, которую он может упустить. Нет уж, сэр. Она его будущее. Его билет в Рай в один конец.

И всю дорогу первым классом!

Кристос! В позолоченной клетке — своей половине особняка — Глория повторяла про себя его имя с утра и до второй половины дня. Он стал ее навязчивой идеей. Только о нем она и могла думать.

Неужели это возможно, что они встретились лишь вчера, разделили всего несколько украденных часов? И эта мимолетная встреча превратилась в главное событие ее жизни.

Кристос, Кристос. Его имя, повторяемое про себя словно мантра, стало солнечным лучом, принесшим свет и тепло в безрадостный роскошный мавзолей, в котором она жила, оживило ледяную, безжизненную роскошь, к которой она прикована, — миллиарды Уинслоу, эта безжалостная, бесчувственная гора золотых, весомых наличных.

Кристос. Каким-то образом его появление в жизни Глории изменило ее восприятие этого состояния, превратив его из внушающей страх, невообразимо могущественной, но невидимой силы в нечто куда менее мощное и вполне приемлемое.

А с пониманием этого ей открылись и другие истины. Как будто она прозрела и смогла видеть, по-настоящему видеть.

Впервые за многие годы Глория заметила, на самом деле заметила, прекрасный вид, открывающийся из гостиной через высокие стеклянные двери. Она стояла у одной из них и медлила, ее очарованный взор путешествовал вниз по холму, мимо завидной роскоши резко уходящей вниз подстриженной лужайки, зубчатых крыш особняков, карабкающихся по подножию холма мимо белых домов на плоской линии побережья, к маленькой гавани, где взволнованно поднимались и опускались парусники и яхты, подталкиваемые ветрами приближающейся бури.

Волшебное мгновение, и им необходимо поделиться, разделить его с кем-нибудь, но не просто с кем попало, нет. С человеком особенным, да, с Кристосом! Момент был настолько болезненно прекрасен, что увиденный в одиночестве пейзаж вызывал у Глории желание заплакать.

В дверь негромко постучали, потом раздалось вежливое покашливание.

— Миссис Уинслоу! — голос дворецкого ворвался в окружающую Глорию ауру благополучия, ее мысли разлетелись как искры.

Женщина раздраженно обернулась.

— Ну что еще случилось, Родди? — с досадой спросила она.

С непроницаемым видом дворецкий пересек комнату.

— Звонила рекламный агент мистера Уинслоу, мадам. — Если Родди и находил неловкой свою роль посредника между мужем и женой, то вел он себя крайне осторожно и никогда этого не показывал.

Глория вздохнула:

— Ну так скажите, что просила вас передать уважаемая мисс Бекетт?