Вторая мировая война

Тяжелые потери в пехоте после высадки в Нормандии означали, что на передовой возрастала доля частей, состоящая в основном из плохо обученных новобранцев. Брэдли был зол не только на качество подготовки войск, но и на малое количество частей, прибывающих на европейский театр военных действий. Он только что узнал, что генерал Макартур придерживает львиную долю пополнения для кампании на Филиппинах. Казалось, что в Вашингтоне уже даже и на словах не поддерживали позицию «Германия важнее». Военное министерство урезало пополнения Эйзенхауэру с 80 тыс. до 67 тыс. человек в месяц.

Система пополнения в армии США была жестокой и не очень продуманной, да и у англичан не намного лучше. После тяжелых потерь в результате любого сражения любой солдат из тыловых частей мог неожиданно оказаться в одном из пересыльных пунктов пополнения, которые прозвали repple depple, вместе с зелеными юнцами, только что прибывшими из Штатов. Было приложено много организационных усилий, чтобы вновь прибывшие не были сразу брошены в бой, не успев понять, где они и с кем воюют. И тем не менее, они были совершенно не подготовлены к тому, что им предстояло. Если этим пополнениям удавалось выжить в первом бою и победить свой страх, у них был шанс выжить и в следующем.

Тактика немцев была простой и жестокой. Она была нацелена на максимальное уничтожение живой силы противника. Казалось, у немецких солдат был дьявольский талант устраивать различные ловушки: противотанковые мины Теллера, соединенные с растяжками и печально знаменитые противопехотные фугасные мины нажимного действия, которые отрывали ногу, как только ее убирали с педали. Любая просека или тропинка были заминированы и завалены упавшими деревьями. Эти баррикады были оборудованы ловушками и пристреляны минометными и артиллерийскими батареями. Неудачу терпело одно наступление за другим. «Несколько отделений и взводов просто исчезли, – говорилось в одном из отчетов злополучной 28-й дивизии. – Минометные мины, падая на наступающих, несущих взрывчатку, вызывали детонацию, и люди взрывались; если кто-нибудь двигался, из-за деревьев без промаха начинал строчить пулемет. Один солдат-резервист, истерически всхлипывая, пытался выкопать себе в земле нору руками. После полудня этот батальон отступил на исходные рубежи».

Дождь редко прекращался, что усугубляло ситуацию. С деревьев все время капало, земля раскисла, а окопы залило водой. Поскольку одежду для плохой погоды не подвезли и мало кто помнил уроки ведения окопной войны четвертьвековой давности, американские солдаты несли большие потери от увечий «траншейной стопы» или «погружения». Еще больше тревожило и усиливалось зловещей атмосферой леса резкое увеличение паники при отступлении, самострелов, истерик, самоубийств и дезертирств. Рядовой Эдди Словик из 28-й дивизии в Хюртгене был единственным американцем, расстрелянным за трусость. В вермахте не могли поверить тому, насколько мягкими оказались англо-американцы. У немцев за дезертирство расстреливали автоматически, а после особого указа Гиммлера могли расстрелять еще и семью дезертира.

Офицеров снимали с должностей одного за другим, когда они не могли поднять солдат в атаку. В 8-й дивизии почти все офицеры в одном батальоне были сняты со своих должностей, и их смену постигла та же участь. В этой кровопролитной, ужасной и грязной битве одна дивизия за другой выводились с передовой на переформирование. Люди, страдающие от физического и психологического истощения, выходили с немигающими мертвыми глазами, с «остекленевшим» от ужаса взглядом. Всего в Хюртгенском лесу американцы потеряли 33 тыс. человек, более чем четверть всех задействованных в боях войск.

Ходжеса сурово критиковали в первую очередь за отсутствие изобретательности и ведение боевых действий в таких невыгодных условиях, где американцы неминуемо должны были выказать свою слабость, а немцы – силу. Однако лес был единственной дорогой к деревне Шмидт и рурским плотинам, которые нужно было взять для обеспечения переправы. Даже на более открытых участках севернее Аахена немецкие части защищали каждую укрепленную деревню, пока американцы не уничтожали ее дотла. Когда американский офицер разведки спросил молодого пленного лейтенанта вермахта, не жаль ли ему, что его страну разрушают, немец просто пожал плечами и ответил: «Скорее всего, после войны она не будет нашей. Почему бы и не разрушить?» А дальше к северу английская Вторая армия, поворачивающая на юг от Неймегена, оказалась в густом лесу Райхсвальда в таком же положении, как и солдаты Ходжеса в Хюртгене. 53-я (Уэльская) дивизия потеряла за девять дней боев 5 тыс. человек.