Вторая мировая война

Советские войска, направляемые венгерскими перебежчиками и членами Сопротивления, начали зачистку окруженных гарнизонов Замкового холма. 11 февраля стали появляться белые флаги. В некоторых местах венгерские солдаты разоружали немцев, которые хотели продолжать оборону. К вечеру сопротивление, казалось, прекратилось. Но Пфеффер-Вильденбрух решил прорываться, вопреки приказу Гитлера. С остатками 13-й танковой дивизии и 8-й кавалерийской дивизии СС Florian Geyer в первой группе, Feldherrnhalle и 22-й кавалерийской дивизии СС – во второй, они попытаются в ту ночь прорваться на северо-запад с остатками техники. Пфеффер-Вильденбрух радировал группе армий «Юг», прося о встречном ударе. Но советское командование ожидало такой попытки и предугадало ее направление. Все вылилось в самую ужасную бойню войск и гражданского населения. В полной неразберихе нескольким тысячам удалось бежать на холмы к северу от города, но большинство было окружено. Советские войска обычно убивали немцев и щадили венгров. Около 28 тыс. солдат приняли участие в прорыве из Буды, до немецких позиций добрались чуть больше 700 человек.

12 февраля над городом повисла мертвая тишина, прерываемая случайными выстрелами и очередями. Писатель Шандор Мараи вышел пройтись по Буде и был потрясен увиденным. «О некоторых улицах можно только догадываться, – записал он в дневнике. – Вот это был дом на углу с кафе «Флориан», это – улица, где я когда-то жил. От дома – ни следа, эта гора обломков на углу улицы Статистики и бульвара Маргит была несколько дней назад пятиэтажным домом с кафе и множеством квартир».

После сражения солдаты Красной Армии добивали немецких раненых – некоторых вытаскивали и давили танками, – а также всех эсэсовцев и советских перебежчиков, служивших в немецких вспомогательных войсках, которых ошибочно называли «власовцами». Любой, одетый в немецкую форму, но не говоривший по-немецки, мог быть убит. Из венгерских участников боевых действий убили не многих. Почти всех мужчин, даже коммунистов, которые сражались в Сопротивлении против «Скрещенных стрел», согнали на принудительные работы. Князь Пал Эстергази был отправлен на работу по захоронению мертвых лошадей в Пеште.

НКВД и СМЕРШ демонстрировали манию преследования, подозревая в шпионаже каждого, у кого были контакты с иностранцами, включая сионистов. Рауль Валленберг был арестован 19 января вместе с патологоанатомом Ференцем Оршошом, одним из международных наблюдателей, участвовавшим в немецких раскопках в Катынском лесу. Считается, что Валленберг тоже видел доклад по Катыни и что его подозревали в тесных контактах с английскими, американскими и другими спецслужбами. Он был арестован СМЕРШ и казнен в июле 1947 г.

После падения Будапешта эпических размеров достигло советское мародерство – как индивидуальное, так и государственное. Были захвачены коллекции произведений искусства, включая самые выдающиеся, принадлежавшие евреям. Были обысканы даже нейтральные посольства, их сейфы вскрывали, взрывая гранатами. Горожан на улицах останавливали и под дулом оружия отбирали у них часы, бумажники и документы. Любого выжившего в этом аду еврея грабили так же, как и христиан. Некоторые советские солдаты таскали награбленное за собой в детских колясках.

Хотя советские войска были более снисходительны к венгерским солдатам, чем к немецким, они абсолютно не жалели венгерских женщин, когда Малиновский дал им столицу на разграбление в ознаменование победы. «Во многих местах они насилуют женщин, – записал в дневнике пятнадцатилетний юноша. – Женщины прячутся везде». Медсестер в импровизированных госпиталях насиловали, потом убивали. Студентки университета были первыми среди жертв. Согласно некоторым сообщениям, самых красивых женщин удерживали до двух недель, заставляя заниматься проституцией. Епископ Йожеф Грош слышал, что «70 процентов женщин, от двенадцатилетних девочек до матерей на девятом месяце беременности (были) изнасилованы». Другие, более надежные источники, указывали цифру в 10 процентов.

Венгерские коммунисты обратились с жалобой к командованию Красной Армии, описывая «безудержную, безумную ненависть», от которой страдали даже их товарищи. «Матерей пьяные солдаты насиловали на глазах детей и мужей. Девочек двенадцати лет отрывали от отцов и матерей и насиловали по 10–15 солдат, зачастую заражая венерическими болезнями. После первой группы приходили следующие и поступали так же. Некоторые товарищи погибли, пытаясь защитить своих жен и дочерей». Даже Матиас Ракоши, генеральный секретарь Венгерской коммунистической партии, обращался к советским властям, но безуспешно. Не все солдаты Красной Армии были насильниками. Некоторые относились к семьям, особенно к детям, с большой добротой.