Вторая мировая война. Ад на земле

К середине лета 1945 г. японские лидеры хотели закончить войну, но генералы и некоторые политики стремились обезопасить себя «почетными» условиями: например, сохранением под властью Японской империи значительных территорий в Маньчжурии, Корее и Китае, а также добивались обещания союзников не оккупировать страну и не судить военных преступников. «Полномочий, наподобие тех, что есть у американского президента, в Японии никто не имел, – пишет современный японский историк Акира Намамура, профессор университета Доккио. – Император был обязан действовать в соответствии с японской конституцией, то есть учитывая желания армии, флота и гражданских политиков. Он мог принять решение об окончании войны только в том случае, если бы эти силы предложили ему это сделать»³⁰. Это утверждение оставляет широкий простор для толкований, но очевидно, что император Хирохито мог объявить о капитуляции, только если бы японские лидеры достигли согласия в этом вопросе. Они с большим трудом достигли согласия, но лишь в середине августа 1945 г., и ни днем раньше.

По сути, многие из тех, кто сегодня осуждает бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, требуют, чтобы Соединенные Штаты взяли на себя моральную ответственность за то, что не смогли оградить японский народ от последствий упорства его собственных лидеров. Ни один вменяемый человек не назовет использование атомной бомбы абсолютным благом или даже справедливым делом. Чтобы одолеть врага и одержать победу в этой кровопролитной войне, союзникам приходилось делать много ужасных вещей. В августе 1945 г. руководители Америки и Англии очень дорожили жизнями своих соотечественников и весьма низко ставили жизни своих врагов. При таких обстоятельствах понятно, что президент не мог остановить самолет, который нес атомные бомбы на остров Тиниан, а оттуда в Японию. Так же как Гитлер несет ответственность за разрушение Германии, так и режим Токио несет полную ответственность за судьбу Хиросимы и Нагасаки. Если бы японское руководство вняло здравому смыслу и подумало о благе собственного народа, оно бы капитулировало и атомные бомбы не упали бы на японские города.

Когда девятнадцатилетний стрелок «летающей крепости» Джозеф Маджески увидел приземлившийся на Тиниане специально переоборудованный бомбардировщик B-29 Enola Gay с почти полностью (кроме хвостового) демонтированным вооружением, с реверсивными пропеллерами и другим специальным оборудованием, он обошел машину кругом и спросил у одного из экипажа, зачем они сюда прилетели. «Мы прилетели, чтобы выиграть войну», – легкомысленно ответил тот, и, конечно же, юный бортстрелок ему не поверил. Через несколько дней, 6 августа 1945 г., Enola Gay сбросила на Хиросиму «Малыша». Его взрыв, по мощности равный 12 500 тонн обычной взрывчатки, причинил невиданные прежде разрушения и убил не менее 70 000 человек. Люди, впервые услышав об этом, просто не могли себе этого представить. Капитан 3-го ранга Майкл Блуа-Брук с десантного корабля Sefton, готовившегося к высадке на Малайе, сказал: «Мы слышали о какой-то взорвавшейся в Японии чудо-бомбе, которая может остановить войну. На самом деле мы не восприняли это всерьез: как может одна бомба изменить ход истории?»³¹

Тремя днями позже на Нагасаки был сброшен «Толстяк» мощностью 22 000 тонн тринитротолуола, убивший не менее 30 000 человек. Ранним утром того же дня первые из 1,5 млн советских солдат, 5500 танков и САУ пересекли границу Маньчжурии. Красная армия шла вперед, сметая значительно более слабые японские силы. В некоторых местах японцы защищались до последнего, прекратив сопротивление только через 10 дней после официального окончания войны. К 20 августа русские контролировали большую часть Маньчжурии и север Кореи. Эта краткосрочная кампания обошлась им в 12 000 убитых: больше, чем потеряла британская армия во Франции в 1940 г.; у японцев погибло около 80 000 солдат.

Большинство молодых людей, бомбивших Японию, уже давно выработали бесчувственное отношение к своему занятию, нарастив себе защитную броню наподобие той, что была у их командиров. Командующий ВВС США генерал «Хэп» Арнольд хотел завершить налеты «летающих крепостей» «торжественным финалом»: послать тысячу самолетов с зажигательными бомбами; генерал Шпатц, его начальник штаба на Тихоокеанском театре военных действий, предпочел бы сбросить на Токио третью атомную бомбу. В результате 14 августа восемь сотен B-29 с зажигательными бомбами на борту совершили налет на город Исэсаки и устроили последний огненный смерч, не потеряв при этом ни одного самолета. Полковник Карл Сторри, один из пилотов, на следующее утро так отозвался о своей роли в этом событии: «Мы стали для них будильником. Все остальные самолеты несли зажигалки, а мы – 4000-фунтовки, и мы разбудили жителей Кумугаи… Мы были на [высоте] 5000 м и могли видеть взрыв. Это была грязная штука. Япы, наверно, подумали, что мы сбросили еще одну атомную бомбу»³².