Читаем Вторая мировая война. (Часть I, тома 1-2) полностью

Шеститомный труд Черчилля «Вторая мировая война» публикуется в сокращенном переводе в трех книгах. Каждая книга включает по два тома. При подготовке труда необходимые сокращения производились так, чтобы сохранить максимум авторского текста не повредить канву и последовательность повествования. Удалось достигнуть минимума сокращений текста за счет манеры изложения материала автором. Как правило, Черчилль вначале излагает то или иное событие своими словами, затем приводит в подтверждение письма, им и ему написанные. Это ведет к многочисленным повторам одной и той же мысли. В таких случаях (а их очень много) сохранялся тот текст, который наиболее выпукло и ярко воспроизводит мысль автора.

При сокращении опущены также некоторые события внутренней политической жизни Англии, парламентской борьбы, бытовые подробности. Исключены весьма обширные приложения, содержащие схемы отдельные проекты планов и другие документы, письма автору развернутые подзаголовки.

Сокращения произведены также за счет карт и схем, приведенных в труде в большом количестве. При этом убирались только карты несущие лишь географическую нагрузку. Те же схемы, где была нанесена оперативная обстановка, в тексте оставлены.

Опущены некоторые вопросы материально-технического снабжения, перевозок войск и ряд второстепенных эпизодов.

В то же время сохранено без каких-либо сокращений все что пишет Черчилль об СССР, о советско-английских отношениях, а также описание конференций «большой тройки» и встреч Черчилля со Сталиным.

Дмитрий Волкогонов

Мораль этого труда:

в войне – решительность;

в поражении – мужество;

в победе – великодушие;

в мире – добрая воля

...Размышления над прошлым могут послужить руководством для будущего...


Том 1

Надвигающаяся буря

Тема данного тома:как народы, говорящие на английском языке, из-за своего неблагоразумия, легкомыслия и добродушия позволили вновь вооружиться силам зла.

Предисловие автора

Я рассматриваю тома настоящего труда «Вторая мировая война» как продолжение истории первой мировой войны, изложенной мною в книгах «Мировой кризис», «Восточный фронт» и «Последствия». Если данный труд будет завершен, вместе они составят летопись новой Тридцатилетней войны.

Как и в предыдущих томах, я по возможности придерживался метода Дефо, автора «Записок кавалера», где рассказ о событиях его личной жизни служит той нитью, на которую нанизываются факты истории и рассуждения по поводу важных военных и политических событий. Я являюсь, пожалуй, единственным человеком, который занимал видное место в правительстве во время обоих величайших катаклизмов, известных истории. При этом если во время первой мировой войны я занимал хотя и ответственные, но все же подчиненные посты, то во время второй битвы с Германией я пять с лишним лет был главой правительства его величества. Поэтому в настоящей работе я оцениваю события с иной точки зрения и с большим авторитетом, чем это возможно было в более ранних моих книгах.

Почти всю свою официальную работу я выполнял, диктуя секретарям. Меморандумы, директивы, личные телеграммы, памятные записки, составленные мною за то время, что я был премьер-министром, насчитывают в общей сложности около миллиона слов. Эти документы, составлявшиеся изо дня в день под влиянием событий и на основе сведений, имевшихся лишь в тот момент, несомненно, окажутся во многих отношениях несовершенными. Тем не менее в совокупности они дают представление об этих грандиозных событиях в свете их тогдашней оценки человеком, который нес главную ответственность за ведение войны и за политику Британского Содружества наций и империи. Я сомневаюсь, чтобы где-либо и когда-либо существовала другая подобная летопись повседневного руководства войной и государственными делами. Я не называю ее историей: это задача другого поколения. Но я с уверенностью могу утверждать, что это вклад в историю, который принесет свою пользу в будущем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное