Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6)

В штабе противовоздушной обороны Великобритании уделялось много внимания роли истребителей и зенитных орудий. Расположение наших средств противовоздушной обороны казалось нам достаточно разумным: истребители патрулировали над морем и над большей частью Кента и Сассекса, где снаряды летели врассыпную, а зенитные орудия были сосредоточены в виде пояса ближе к Лондону, куда снаряды долетали уже более компактной массой по мере приближения к цели. Казалось, что при таком расположении каждое из средств обороны имеет наилучшие шансы на успех, поэтому не было ничего удивительного в том, что в первые недели этой кампании, как и во всех предыдущих кампаниях, истребители добивались гораздо больших успехов, чем зенитные батареи. Однако ко второй неделе июля генерал Пайл[91] и некоторые его дальновидные советники пришли к выводу, что зенитные батареи можно использовать гораздо лучше, без особого ущерба для действий истребителей, если перенести батареи на побережье. Их радарные установки получили бы гораздо большее поле действия, и было бы более безопасно использовать снаряды с неконтактными взрывателями, которые мы теперь получали из Америки[92] . Мы не были уверены в том, что батареи смогут воспользоваться своими радарными установками на побережье в связи с опасностью помех со стороны вражеских станций. Однако наша разведка действовала настолько успешно и наша бомбардировка была настолько точной, что к дню "Д" все германские станции, предназначенные для создания помех, были выведены из строя.

Передислокация представляла собой широкую операцию, которая была осуществлена с быстротой, заслуживающей всяческой похвалы. Около 400 крупнокалиберных и 600 орудий типа «Бофорс» пришлось перебросить и установить на новых позициях. Пришлось проложить 3 тысячи миль телефонного кабеля. Были мобилизованы 23 тысячи мужчин и женщин. Машины, принадлежащие командованию противовоздушной обороны, проделали за одну неделю 2750 тысяч миль. За четыре дня переброска на побережье была завершена.

В первые дни после передислокации нашими комбинированными силами обороны было уничтожено значительно меньше самолетов-снарядов, главным образом потому, что истребителям во многом мешали новые ограничения в передвижении. Однако этот недостаток был быстро исправлен. Орудия скоро наверстали упущенное, и результаты непрерывно улучшались. При наличии нового радара и аппаратуры предупреждения и прежде всего при помощи новых снарядов с неконтактными взрывателями, которые мы запросили у Америки еще за шесть месяцев до этого, успехи наших артиллеристов превзошли все ожидания. К концу августа не более чем одному из семи самолетов-снарядов удавалось прорваться в район Лондона. Рекордный «улов» был 28 августа, когда из 94 снарядов, приблизившихся к нашему берегу, 90 было уничтожено. 2 снаряда были перехвачены аэростатами воздушного заграждения, 23 — истребителями, 65 были уничтожены зенитными орудиями. Таким образом, Фау-1 удалось одолеть.

Немцы, внимательно следившие через Ла-Манш за действиями наших орудий, были совершенно ошеломлены их успехами. Они еще не успели разгадать эту загадку, как наши быстро продвигавшиеся из Нормандии на Антверпен победоносные английская и канадская армии захватили в течение первой недели сентября их пусковые станции. Успех этих армий избавил Лондон и его защитников от крайнего напряжения предыдущих трех месяцев, и 6 сентября министр внутренних дел и внутренней безопасности Герберт Моррисон мог заявить: «Битва за Лондон выиграна». Хотя немцы и в дальнейшем время от времени тревожили нас своими самолетами-снарядами, выпускавшимися с помощью самолетов, и некоторыми снарядами дальнего радиуса действия, выпущенными из Голландии, угроза эта стала уже незначительной. В общей сложности на Лондон было выпущено около 8 тысяч самолетов-снарядов, из них 2400 достигли цели[93] . Общее число жертв среди гражданского населения составило 6184 убитыми и 17 981 серьезно раненными.

Приближалась новая угроза — со стороны ракетных снарядов дальнего действия, или Фау-2, которые так занимали наши мысли еще за год до этого. Немцам, однако, оказалось трудно их усовершенствовать. Тем временем их обогнало производство самолетов-снарядов. Но почти сразу после того, как на нас стали падать самолеты-снаряды, появились признаки подготовки нападения с помощью ракетных снарядов.