Вторая мировая война. Полная история

Союзники получали новости об успехах немцев не только от Голландии и Бельгии. Утром 11 мая в Лондоне узнали, что немецкие самолеты подвергли жестокой бомбардировке союзническую базу в норвежском Харстаде, к северу от Нарвика. В то же самое время германские войска, пользуясь советско-германским пактом, двигались по железной дороге от Ленинграда к Мурманску, чтобы взять Северную Норвегию в клещи. В первый день пребывания Черчилля на посту премьер-министра инстинкт советовал ему передвинуть войска из Харстада на юг, в Мушэён, где еще держался небольшой британский гарнизон; но начальники штабов уверяли, что, учитывая «борьбу не на жизнь, а на смерть на Западном фронте», сил на то, чтобы удержать Мушэён или Будё, не хватит — как и на то, чтобы сохранить Нарвик, расположенный за полярным кругом, куда Черчилль также хотел привести подкрепление. Как часто случалось и далее в ходе войны, предложения Черчилля встретили сильное сопротивление со стороны начальников штабов и были отвергнуты. Британский премьер-министр, в отличие от Гитлера, не мог руководить вопреки своим главным стратегическим советникам. Он мог, однако, с большой энергичностью отстаивать свои рекомендации и настаивать на их скорейшем исполнении; в его первый день на посту премьера британские войска оккупировали находившуюся в зависимости от Дании Исландию, важную стратегическую базу, которая так и не досталась немцам, ставшим хозяевами Дании. Теперь требовалось как можно скорее создать в Исландии военно-морские и воздушные базы.

На Западном фронте германские военачальники 11 мая соревновались друг с другом в том, как далеко они смогут продвинуться. «Пока все прекрасно, — написал жене в тот день командующий 7-й танковой дивизией генерал Роммель и добавил: — Я сильно опережаю моих соседей». 12 мая после стомильного марша германская 18-я армия соединилась в Голландии с парашютистами, заброшенными туда за два дня до этого. В тот вечер британскому кабинету доложили, что за два дня боев потеряны 76 британских самолетов.

Германское вторжение в Западной Европе в мае 1940 г.

13 мая войска Роммеля, наступавшие в Бельгии, пересекли Маас у Динана. В тот же день южнее войска генерала Гудериана пробились через Арденнский лес и пересекли Маас у Седана: впервые серьезные силы немцев пересекли французскую границу. Тем утром короля Георга VI разбудил в Букингемском дворце в пять часов утра полицейский сержант, который сообщил, что с ним хочет поговорить нидерландская королева Вильгельмина. «Я ему не поверил, — записал король в дневнике, — но подошел к телефону, и это была она. Она умоляла меня отправить самолеты на защиту Голландии. Я передал это сообщение всем соответствующим лицам и вернулся в кровать». Король заметил: «Нечасто кто-то звонит в такой час, особенно королева. Но в эти дни может случиться что угодно, и бывают вещи куда хуже».

Королева Вильгельмина, получив предупреждение, что немцы могут похитить ее, чтобы удерживать в заложниках, бежала из Гааги в Роттердам, где взошла на борт британского эсминца «Херевард». Она намеревалась прибыть к своим вооруженным силам, которые продолжали сопротивляться в Зеландии. Однако сильные немецкие бомбардировки не дали ей высадиться; тогда она переплыла Северное море в направлении Хариджа, собираясь еще раз просить помощи британской авиации. Однако когда она оказалась в Харидже, стало ясно, что положение в Голландии безнадежно. Тем вечером она встретилась с королем Георгом VI на лондонском вокзале Ливерпуль-стрит. «Прежде я с ней не встречался, — записал король в дневнике. — Она рассказала мне, что, отплывая из Гааги, она не имела намерения покидать Голландию, но волей обстоятельств оказалась здесь. Она была крайне расстроена».

В тот же день Черчилль встретился с членами нового правительства: «Мне нечего вам предложить, кроме крови, труда, слез и пота». Через несколько часов он повторил эти слова в палате общин, сказав ее членам: «Вы спросите: какова наша политика? Я скажу. Вести войну на море, на суше и в воздухе со всей нашей мощью и всеми силами, которые может дать нам Господь; вести войну против чудовищной тирании, которую ничто не превзойдет в мрачном, прискорбном перечне человеческих преступлений. Вот наша политика». О возможных целях Британии Черчилль говорил столь же выразительно. «Победа, победа любой ценой, победа вопреки ужасу, победа, каким бы долгим и тяжелым ни был к ней путь; без победы мы не выживем».