Вторая мировая война. Полная история

В Британии судьба Польши внушала беспокойство тем, кто видел, что два западных союзника не способны предпринять какие-либо серьезные контрмеры. «Бедолаги! — писал один англичанин другу в Америку 18 сентября. — Они великолепные бойцы, и я думаю, все мы здесь боремся с тяжелым чувством, что, раз они наши союзники, мы должны любой ценой нанести такие тяжелые удары на Западном фронте, чтобы отвлечь немцев. Я думаю, что мы не сделали этого до сих пор, потому что ни у нас, ни у Франции недостаточно машин».

Немцы были уверены, что британцы и французы не помешают их неизбежной победе. 18 сентября британские радиослушатели впервые услышали гнусавый голос Уильяма Джойса, который быстро получил прозвище Лорд Хо-Хо. Он обратился к своим соотечественникам из Берлина, убеждая их, что война проиграна, всего месяц спустя после того, как он получил новый британский паспорт. Чуть севернее Берлина, в концентрационном лагере Заксенхаузен, 18 сентября в ответ на храбрые протесты против дурного обращения с заключенными был жестоко избит Лотар Эрдман — выдающийся немецкий журналист, до 1933 г. бывший профсоюзным активистом. Он получил тяжелые повреждения внутренних органов, от которых в тот же день скончался.

Защитники Варшавы отказались подчиниться немецкой силе. Польский доктор, в составе одной группы искавший 18 сентября лекарства, нашел немного медикаментов на складе, который уже находился под немецким обстрелом. В подвале был и немецкий шпион — мужчина, который жил в Польше на протяжении последних 12 лет. Его поймали с миниатюрным передатчиком: он отправлял сообщения в штаб немецких сил, осаждавших город. «После кратких формальностей, — отметил доктор, — его отправили на тот свет „с приветом Гинденбургу“».

К 19 сентября Варшава находилась под артиллерийским обстрелом десять дней подряд. В результате воздушных и артиллерийских атак погибло так много поляков, что в кладбища пришлось превращать городские парки. Польские силы упорно пытались удержать городской периметр. Несколько немецких танков, слишком далеко забравшиеся в пригороды, были выведены из строя. Германских солдат, приближавшихся слишком близко, поляки брали в плен, но бомбардировки продолжались непрерывно. «Этим утром, — записал полицейский начальник в дневнике 19 сентября, — немецкий бомбардировщик сбросил бомбу, она попала в дом неподалеку от моего участка, который я превратил во временную тюрьму приблизительно для 90 немцев, захваченных в боях прошлой ночью. 27 из них погибли».

Пока Варшава истекала кровью под бомбежками, во Франции высадились первые британские войска — армейский корпус. Однако перед ними не стояла задача как-либо действовать. Западный фронт оставался целиком оборонительным, тихим и пассивным. Тем временем к северу от Варшавы Гитлер триумфально вошел в свободный город Данциг, отторгнутый от Германии по настоянию держав-победительниц в итоге Первой мировой войны. Встречавшая его толпа пребывала в истерическом ликовании. «Так было везде, — сказал главный адъютант Гитлера Рудольф Шмундт одному новичку при штабе фюрера, — в Рейнской области, в Вене, в Судетах и в Мемеле. Вы еще сомневаетесь в миссии фюрера?»

В речи перед жителями Данцига 19 сентября Гитлер говорил о «всемогущем Боге, который теперь дал благословение… [немецкому] оружию». Озвучил он и загадочное и зловещее для Британии и Франции предупреждение: «Очень скоро может наступить момент, когда мы используем оружие, которым нас атаковать не смогут».

Из Данцига Гитлер отправился в гостиницу в курортном городке Сопот. Здесь перед группой лиц, в состав которой входили его личный врач доктор Карл Брандт, начальник канцелярии руководителя партии Филипп Боулер и имперский руководитель здравоохранения доктор Леонардо Конти, фюрер изложил свои планы умерщвления психически неполноценных внутри самой Германии. Следовало поддерживать чистоту немецкой крови. Конти выразил сомнения в наличии, с медицинской точки зрения, научной базы, которая указывала бы, что эвтаназия может привести к каким-либо евгеническим результатам. Всерьез разговор велся только о наиболее быстром и наименее болезненном методе убийства. Подписав приказ 1 сентября, Гитлер предоставил Боулеру и Брандту «полную ответственность за увеличение полномочий определенных докторов, чтобы они могли наградить милосердной смертью тех, кто неизлечимо болен согласно всем человеческим стандартам после самого тщательного критического обследования их здоровья».