Вторая мировая война (Том 3-4)

"Эту великую битву можно разделить на четыре стадии: перегруппировка и сосредоточение наших сил для боя и отвлекающих операций, которые обеспечили элемент неожиданности, столь способствующий победе; атака с целью прорыва -огромная концентрация сил всех родов оружия, которая дала возможность пробить глубокую брешь в обороне противника и, сломив ее, позволила создать искусственные фланги, которыми мы могли дальше воспользоваться; прорывы в разных местах, которые заставляли противника напрягать силы и использовать свои резервы для заполнения брешей и для неоднократных контратак; окончательный прорыв, разрушивший его последнюю оставшуюся линию обороны и создавший брешь, через которую ринулись наши бронетанковые и подвижные части".

Генерал Александер -- премьер-министру 6 ноября 1942 года

"Звоните в колокола! Число пленных сейчас достигло 20 тысяч, число захваченных танков -- 350, орудий -- 400, автомашин -- нескольких тысяч. Наши передовые подвижные части сейчас находятся южнее Мерса-Матруха. 8-я армия наступает".

* * *

Битва за Эль-Аламейн отличалась от всех предыдущих сражений в Пустыне. Фронт был ограниченным, сильно укрепленным и удерживался, большими силами. Не было фланга, который можно было бы обойти. И прорыв должен был совершаться той стороной, которая была сильнее и стремилась начать наступление. В этом отношении мы вернулись к сражениям первой мировой войны на Западном фронте. Мы видим, как здесь, в Египте, повторялось то же самое испытание сил, которое произошло у Камбре в конце 1917 года и во многих боях в 1918 году, а именно: наличие коротких и хороших коммуникаций у наступающей стороны, применение многочисленной артиллерии, заградительного огня и танкового прорыва.

Во всей операции генерал Монтгомери и его начальник Александер проявили глубокий опыт, знания и изобретательность. Монтгомери был превосходным артиллеристом. Он считал, как Бернард Шоу говорил о Наполеоне, что "пушки убивают людей". Мы всегда являлись свидетелями того, как он пытался ввести в действие под согласованным командованием 300 или 400 орудий, вместо того чтобы вести разрозненную артиллерийскую перестрелку, которая была неизбежной чертой танковых рейдов на обширных пустынных пространствах. Конечно, все происходило в гораздо меньших масштабах, чем во Франции и Фландрии. Мы потеряли у Эль-Аламейна 10 тысяч человек за 12 дней, а на Сомме за первый же день мы потеряли 60 тысяч. С другой стороны, огневая мощь обороняющихся чрезвычайно усилилась после предыдущей войны, а в те дни всегда считалось, что для прорыва тщательно укрепленной линии необходимо создать двух- или трехкратное превосходство не только в артиллерии, но и в людской силе. У Эль-Аламейна мы не имели подобного превосходства. Фронт противника состоял не только из нескольких линий укреплений и пулеметных гнезд, но имел также глубокую оборону. А перед этой системой обороны находились минные поля такого качества и плотности, какие были неизвестны до тех пор. Поэтому битва за Эль-Аламейн навсегда останется славной страницей в военных анналах Великобритании.

Она сохранится в истории еще и по другой причине. Она фактически знаменовала собой "поворот судьбы". Можно сказать, что "до Эль-Аламейна мы не одержали ни одной победы. После Эль-Аламейна мы не понесли ни одного поражения".

Глава одиннадцатая "Торч" зажжен

Предубеждение президента Рузвельта против генерала де Голля, контакт, который он поддерживал через адмирала Леги с Виши, и наши воспоминания о просачивании информации о Дакаре два года назад -- все это заставило нас принять решение скрывать всякую информацию об операции "Торч" от свободных французов.

Президент Рузвельт -- премьер-министру 5 ноября 1942 года

"Я очень опасаюсь, что всякая причастность де Голля к операции "Торч" неблагоприятно отразится на наших попытках привлечь значительную часть французских сил, находящихся в Африке, на сторону нашей экспедиции.

Поэтому я считаю нецелесообразным давать де Голлю какую бы то ни было информацию относительно операции "Торч" до того, как произойдет успешная высадка".

Необходимость найти какого-нибудь видного французского деятеля была очевидна, и, с точки зрения англичан и американцев, наиболее подходящей фигурой был генерал Жиро.

Американцы вступили в секретные переговоры с генералом, и были подготовлены планы в решающий момент доставить его с Ривьеры в Гибралтар. На "Кинг-пин", как мы называли его в нашем шифре, возлагалось много надежд. 3 ноября я телеграфировал президенту:

"Кинг-пин" сообщил нам по радио, что он решил перейти к нам сейчас же, и просит прислать за ним самолет, который доставил бы его в Гибралтар. Эйзенхауэр ответил ему, посоветовав воспользоваться английской подводной лодкой, находящейся под командованием американского капитана, которая уже находится вблизи побережья". Жиро и его два сына были благополучно доставлены в Гибралтар.

* * *