Вторая мировая война (Том 3-4)

Тем временем наши великие армады приближались к театру военных действий. Мы твердо решили ничего не жалеть, чтобы обеспечить их благополучное прибытие. Большинство конвоев, вышедших из английских портов, должно было пройти через Бискайский залив, кишевший немецкими подводными лодками. Нужны были внушительные эскорты, и нам нужно было не только как-то скрыть концентрацию судов, которые с начала октября начали скапливаться в Клайде и в других западных портах, но и держать в тайне отправку самих конвоев. Нам это вполне удалось. Собственная разведка немцев внушила им мысль, что нашей целью снова является Дакар. К концу октября около 40 германских и итальянских подводных лодок находилось к югу и востоку от Азорских островов. Им удалось нанести сильный ущерб большому конвою, направлявшемуся домой из Сьерра-Леоне, и потопить 12 судов. При существовавших обстоятельствах это можно было пережить. Первый из конвоев для операции "Торч" вышел из Клайда 22 октября. К 26 октября все быстроходные транспорты были в море, и американские силы направлялись к Касабланке прямо из Соединенных Штатов. Вся экспедиция, насчитывавшая около 650 судов, уже двинулась в путь. Суда пересекли Бискайский залив и Атлантический океан, не замеченные подводными лодками и германской авиацией.

Мы мобилизовали все наши ресурсы. На севере наши крейсера следили за Датским проливом и выходами из Северного моря, чтобы оградить операцию от вмешательства вражеских надводных судов. Другие прикрывали пути из Америки близ Азорских островов, а англоамериканские бомбардировщики совершали налеты на базы подводных лодок вдоль Атлантического побережья Франции. Несмотря на явную концентрацию подводных лодок в районе Гибралтарского пролива, ведущие суда начали входить в Средиземное море в ночь на 6 ноября, еще не замеченные противником. Только 7-го, когда алжирский конвой находился менее чем в 24 часах пути от места назначения, он был замечен, но и тогда атаке подверглось лишь одно судно.

* * *

5 ноября Эйзенхауэр совершил опасный полет в Гибралтар. Я передал эту крепость под его командование, где он устроил свой временный штаб в качестве руководителя этой первой крупной американской и английской операции.

Наступила очередь Гибралтара сыграть важную роль в этой войне.

Здесь было сконцентрировано большое количество самолетов для операции "Тори". Весь перешеек был забит машинами, и к решающему часу здесь было собрано 14 эскадрилий истребителей. Вся эта деятельность неизбежно протекала на глазах у германских наблюдателей, и мы лишь надеялись, что они подумают, что это подкрепление для Мальты.

* * *

Мы столкнулись с весьма любопытным, но в конечном счете очень счастливым осложнением. Адмирал Дарлан, завершив свою инспекционную поездку по Северной Африке, оказался в Алжире накануне высадки англичан и американцев. Это было случайное и очень важное совпадение.

Основные свои надежды мы возлагали в Алжире в последние недели на французского военного коменданта генерала Жюэна. Мэрфи поддерживал с ним тесные отношения, хотя точная дата высадки не была ему сообщена. 7 ноября вскоре после полуночи Мэрфи посетил Жюэна, чтобы сообщить ему, что час высадки наступил. Могучая англо-американская армия, поддерживаемая сильными военно-морскими и воздушными силами, приближалась и через несколько часов должна была начать высадку в Африке. Генерал Жюэн, хотя он был тесно связан с этой операцией и относился к ней лояльно, был поражен этим известием. Он считал, что является хозяином положения в Алжире. Но он знал, что присутствие Дарлана полностью подрывало его власть. Дарлан распоряжался всеми французами, сохранившими верность Виши. Мэрфи и Жюэн решили попросить по телефону Дарлана сейчас же приехать к ним. Около 2 часов ночи Дарлан, разбуженный срочным сообщением генерала Жюэна, приехал к нему. Когда Дарлану рассказали о готовящемся ударе, он побагровел и сказал: "Я давно знал, что англичане глупы, но я всегда верил, что американцы более умны. Я начинаю думать, что вы совершаете столько же ошибок, сколько и они".

Дарлан, который был известен своим отвращением к англичанам, давно был связан с державами оси. Он все еще формально и фактически был также связан с Петэном. Он знал, что если он перейдет к союзникам, то лично будет нести ответственность за неизбежное вторжение и оккупацию немцами неоккупированной зоны Франции. Самое большое, чего можно было поэтому от него потребовать, это заставить его запросить у Петэна телеграммой свободу действий. В том ужасном положении, в котором он оказался в результате безжалостного хода событий, это было его единственно возможным курсом. В 7 часов 40 минут утра Дарлан послал телеграмму Петэну: