Вторая невеста

— Нет, ты не смотрела… — Стелла замялась.

— Успокойся! Твоей итальянской сучки там нет. Не понимаю, ты что, боишься ее?

— Не выдумывай, никого я не боюсь!

— А то я не вижу! Я на твоем месте пообщипала бы ей перышки. Принчипесса! Скажите на милость… Хочешь, я с ней поговорю?

— Заткнись!

Кристина подняла руки, сдаваясь. Дива поправила волосы, рассматривая себя в зеркале, улыбнулась, вздернула подбородок, высунула язык, облизала губы.

— Кончай кривляться! — скомандовала Кристина. — Вставай!

Стелла продолжала рассматривать себя в зеркале.

— Иди! — крикнула Кристина, теряя терпение.

Стелла поднялась и, не взглянув на подругу, пошла к двери. Протянула руку и… застыла.

— В чем дело?

Певица смотрела на свою руку, на лице ее появился ужас.

— Я не могу! Я не могу открыть дверь!

Кристина оттолкнула ее, распахнула дверь.

— Пошла!

— Закрой! — пронзительно закричала Стелла. — Закрой!

Она всплеснула руками и вдруг, пошатнувшись, стала медленно оседать на пол. Кристина вскрикнула, подхватила тело подруги. Не удержав, опустила его на паркет, и певица мягко повалилась на бок, с треском сминая перепончатое крыло.

— Стелла! — закричала Кристина, падая на колени перед дивой. Она приподняла голову певицы, подсунула под нее свою сумочку, похлопала по щекам. Вскочив, метнулась в туалет, принесла стакан воды. Побрызгала водой в лицо дивы. — Да что же это… Стелла!

Она звала подругу и трясла ее за плечи. Вдруг Кристине стало страшно — показалось, что Стелла умерла. Она выплеснула остатки воды ей в лицо.

Дива издала всхлип и открыла глаза.

— Слава богу! — закричала Кристина страстно. — Живая! Ты чего, офигела, мать?

— Что случилось? — спросила Стелла. У нее был вид внезапно разбуженного человека. Она недоуменно смотрела на подругу. — Я… упала? — Она попыталась встать, опираясь на руки. — Не могу, голова кружится.

— Лежи, чучело! — закричала Кристина, кладя ее голову себе на колени. — Успокойся, сейчас пройдет! Ты принимаешь атаракс?

— Я не могу больше, мне плохо от него.

— Дура! Ты помнишь, что было в прошлый раз? Ты же ни хрена не помнишь! Хочешь в дурку? Где он?

— За зеркалом…

Кристина осторожно сняла голову Стеллы со своих колен, стремительно поднялась, метнулась к зеркалу, достала белый бумажный пакетик. Рухнула перед дивой, закричала:

— Открыла рот!

Стелла закрыла глаза и стиснула зубы. Кристина влепила ей пощечину и закричала:

— Рот! Дура!

— Нет!

Вторая пощечина. Дива завыла, мотая головой, отталкивая руки Кристины. Дверь приотворилась, в щель просунулась голова распорядителя сцены — «затейника» Вити Фазы.

— Как вы тут, девочки… — произнес Фаза по инерции и замолчал, уставясь на них.

Кристина резанула рукой по горлу и кивнула на дверь — пошел вон! Произнесла беззвучно одними губами:

— Полчаса!

— Ага, понял! Помощь не нужна?

— Сами справимся, — буркнула Кристина.

Дверь захлопнулась.

— Ну? Рот открыла!

— Нет!

Кристина зажала двумя пальцами нос Стеллы, и когда та, задыхаясь, открыла рот, сунула туда таблетку.

— Молодца!

Дива больше не сопротивлялась, затихла. Плакала, не всхлипывая. Грим потек, лицо стало уродливым. Кристина тихонько покачивалась, бормотала утешительные слова, вытирала ее слезы салфеткой.

— Сейчас нам станет легче, публика ждет… приходил Витя, сказал, полный кабак. Они тебя любят… тебя все любят… ты уникум, с таким голосом ты у меня будешь петь в Ла Скала, мы с тобой еще постриптизим, обещаю… я эту итальянскую корову подержу за вымя, мы с тобой рванем в Италию! Рим… Венеция, Париж, Нью-Йорк… Твоему голосу цены нет, ты только слушайся меня, я всех за тебя порву, мы станем миллионерами, купим замок в Альпах со снежными вершинами, дом на берегу моря… ты любишь море? Заведем дельфина…

— Я не хочу в Италию… — прошептала Стелла. — Она меня опять упрячет.

— Я поеду с тобой! Я тебя не брошу. Она хотела помочь, там медицина другая…

— Я ее ненавижу! Она порченая, как и ее картины! Я ее боюсь!

— Бог с ней, нам бы тебя вытащить, что-то мы последнее время поиздержались, концерты копеечные. А бояться никого не надо… и лекарство нужно принимать. Ничего, все у нас будет! Это я тебе обещаю. Главное свалить отсюда туда, где нас не знают. Ничего, прорвемся!

…Спустя час Стелла вышла на сцену. Публика, разогретая долгим ожиданием, встретила ее разноголосым ревом. И вдруг наступила тишина. Дива, покачиваясь, стояла посередине подиума. Глаза закрыты. Она была страшна — агрессивный грим, серебристо-синие провалы глаз, коричневые точки на скулах, изогнутый асимметричный рот. С одним крылом — второе сломалось, и Кристина оборвала его напрочь, и в этом чудился некий скрытый смысл, ущербный символ, выверт больного воображения…

Кристина, прислонившись плечом к стене за боковой кулисой, сжав кулаки, повторяла, как заклинание:

— Ну же… ну же… давай! Давай! Давай! Чертова кукла! Господи, помоги нам!

Услышав высокий чуть дрожащий родной голос, в котором слились в рыдании печаль, тоска, безнадежность, она съехала по стене на пол, изо всех сил влепила кулаком в пол и прошептала в полнейшем восторге:

— Спасибо, Господи!